Палиндромы /Palindromes. Тодд Солондз /Todd Solondz. В ролях: Мэттью Фабер, Анджела Пьетропинто, Билл Бьюэлл, Эллен Баркин, Валери Шустеров, Ричард Мазур, Хиллари Бэйли Смит, Дэнтон Стоун, Ханна Фрейман и др.
Судя по названию, в картине можно предположить наличие некоей идейной константы, суть которой проявиться, если поместить ее в два противоположных контекста, различных по форме, но идентичных по содержанию. На уровне сюжета, это происходит следующим образом: одна и та же героиня (девочка 12-и лет), со своей трагической историей, последовательно оказывается под воздействием взрослых (сначала это ее родители, а потом христианская семья-община) исповедующих диаметрально противоположные ценности и социо-культурные установки. Соответственно подход к проблеме, и способы ее решения, и методы влияния у них абсолютно разные. На фоне заочного столкновения этих антагонистичных миров, как раз и всплывает на поверхность сквозная идея картины: от перестановки слагаемых сумма не меняется. Реально ни та, ни другая семья не в состоянии помочь ребенку, поскольку, каждая по-своему, пытается решить проблему практическим путем, не уяснив себе ее сущности. И дело не в том, что они не хотят этого делать, а в том, что они хотят устранить лишь трагические последствия глубинного душевного конфликта, в суть которого они вникнуть не могут. Дело не в том, что именно эти отдельно взятые семьи какие-то плохие или нечувствительные, а в том, что они просто частички неизлечимо больного общества, погрязшего в социальных и политических конфронтациях, в пылу борьбы за права человека утратившие понимание ключевой роли эмоционального контакта с самим человеком, с тем, который рядом.
Для пущей выразительности, режиссер Тодд Солондз использует довольно редкий для кинематографа постановочный прием: главную героиню играют несколько актрис, разного возраста, внешности и даже цвета кожи. Посредством такого нетривиального решения, автор, видимо, хочет показать, что эта ситуация имеет универсальный характер. Что на месте героини может оказаться любая (например, ваша дочь), т. е. это не история этой конкретной девочки, а всеобъемлющий собирательный образ искалеченных детских судеб всего мира, отражающий нравственный климат постиндустриальной эпохи.
Но такая изобразительная конструкция (применительно к данному фильму), имеет, на мой взгляд, существенный недостаток — вся эта чехарда с переменой актрис несколько сбивает с толку и мешает логическому восприятию картины. Конечно, примерно к середине хронометража, начинаешь догадываться, что к чему и зачем, но, тем не менее, я не увидел сущностной необходимости использования столь нестандартного художественного средства, для реализации, в общем-то не сложного для понимания замысла. По моему скромному мнению, и одна-единственная хорошая актриса справилась бы с этой задачей ничуть не хуже. Другое дело, что в таком случае, лента бы смотрелась совсем уж банально, по нынешним меркам. Подозреваю, что именно во избежание этого, Солондз решил добавить в постановку такую вот «изюминку». Но, не смотря на эти ухищрения, в общем плане картина получилась заметно слабее как на интеллектуальном и психическом, так и на художественном уровнях, чем предыдущие его работы (схожие по стилистике и мироощущению) «Happiness» и «Storytelling».
Судя по названию, в картине можно предположить наличие некоей идейной константы, суть которой проявиться, если поместить ее в два противоположных контекста, различных по форме, но идентичных по содержанию. На уровне сюжета, это происходит следующим образом: одна и та же героиня (девочка 12-и лет), со своей трагической историей, последовательно оказывается под воздействием взрослых (сначала это ее родители, а потом христианская семья-община) исповедующих диаметрально противоположные ценности и социо-культурные установки. Соответственно подход к проблеме, и способы ее решения, и методы влияния у них абсолютно разные. На фоне заочного столкновения этих антагонистичных миров, как раз и всплывает на поверхность сквозная идея картины: от перестановки слагаемых сумма не меняется. Реально ни та, ни другая семья не в состоянии помочь ребенку, поскольку, каждая по-своему, пытается решить проблему практическим путем, не уяснив себе ее сущности. И дело не в том, что они не хотят этого делать, а в том, что они хотят устранить лишь трагические последствия глубинного душевного конфликта, в суть которого они вникнуть не могут. Дело не в том, что именно эти отдельно взятые семьи какие-то плохие или нечувствительные, а в том, что они просто частички неизлечимо больного общества, погрязшего в социальных и политических конфронтациях, в пылу борьбы за права человека утратившие понимание ключевой роли эмоционального контакта с самим человеком, с тем, который рядом.
Для пущей выразительности, режиссер Тодд Солондз использует довольно редкий для кинематографа постановочный прием: главную героиню играют несколько актрис, разного возраста, внешности и даже цвета кожи. Посредством такого нетривиального решения, автор, видимо, хочет показать, что эта ситуация имеет универсальный характер. Что на месте героини может оказаться любая (например, ваша дочь), т. е. это не история этой конкретной девочки, а всеобъемлющий собирательный образ искалеченных детских судеб всего мира, отражающий нравственный климат постиндустриальной эпохи.
Но такая изобразительная конструкция (применительно к данному фильму), имеет, на мой взгляд, существенный недостаток — вся эта чехарда с переменой актрис несколько сбивает с толку и мешает логическому восприятию картины. Конечно, примерно к середине хронометража, начинаешь догадываться, что к чему и зачем, но, тем не менее, я не увидел сущностной необходимости использования столь нестандартного художественного средства, для реализации, в общем-то не сложного для понимания замысла. По моему скромному мнению, и одна-единственная хорошая актриса справилась бы с этой задачей ничуть не хуже. Другое дело, что в таком случае, лента бы смотрелась совсем уж банально, по нынешним меркам. Подозреваю, что именно во избежание этого, Солондз решил добавить в постановку такую вот «изюминку». Но, не смотря на эти ухищрения, в общем плане картина получилась заметно слабее как на интеллектуальном и психическом, так и на художественном уровнях, чем предыдущие его работы (схожие по стилистике и мироощущению) «Happiness» и «Storytelling».