В пятилетнем возрасте Станислав впервые увидел картину Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин», а в четырнадцать лет он попал на кинопробы к великому режиссеру, был утвержден на роль и принял участие в съемках фильма «Бежин луг». В 16 лет Ростоцкий вновь пришел к Эйзенштейну и сказал, что «согласен чистить ему ботинки, бегать в магазин и мыть посуду, если он за это будет его учить». Эйзенштейн рассмеялся и взамен посуды и гуталина предложил Ростоцкому для начала изучить 20 томов «Ругон-Маккаров» Золя, импрессионистов, музыку Равеля, Дебюсси, «Человеческую комедию» Бальзака, японское искусство и русскую классику. Когда в 1940 году Станислав окончил школу, он поступил в Институт философии и литературы, чему во многом способствовали его занятия с Эйзенштейном. Дружба Ростоцкого с мастером продолжалась до конца жизни Эйзенштейна, но режиссурой они практически не занимались. Великий режиссер убеждал ученика, что режиссуры не бывает без знаний – нужно прочесть не двадцать, а тысячи и тысячи томов, и Ростоцкий продолжал упорно заниматься в твердой уверенности, что вскоре поступит в Институт кинематографии. Однако началась война, и ВГИК был эвакуирован. В мирное время Станислав Ростоцкий числился после призыва 1940 года нестроевым из-за болезни позвоночника, однако в феврале 1942 года его призвали в армию. Сначала он проходил службу в 46-й запасной стрелковой бригаде, расположенной у станции Сурок в Марийской АССР, а в сентябре 1943 года Станислав попал на фронт, где ему довелось воевать гвардии рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе. Он участвовал в боях, пройдя путь от Вязьмы и Смоленска до Ровно. Вот несколько строк из написанной Ростоцким «Автобиографии»: «Еще раз вспыхнули ракеты. Вырвали из темноты Дубно. Я увидел стены крепости, церковь, возвышавшуюся над городом, танки, нескольких бойцов и вдруг рядом с собой, несмотря на окружающий грохот, ясно услышал: «Танк!» - и сразу вслед за этим из канонады и рева ночного танкового боя ясно выделился нарастающий звук мотора. Я хотел вскочить, но в это время что-то крепко схватило меня за пятку и потащило назад. Что-то огромное, неумолимое и жесткое навалилось на меня, сжало грудную клетку, обдало жаром и запахом бензина и жженого металла, стало на мгновение очень страшно, именно из-за полной беспомощности и невозможности бороться. «Готов парень. Отвоевался...» - громко и ясно сказал кто-то рядом. Стало обидно и страшно, что бросят. А я ведь жив. Жив или нет? Только дышать очень трудно, и рука не шевелится, и нога. Но надо встать. Встать во что бы то ни стало. Я с трудом оторвался от весенней слякоти, простоял, как мне показалось, очень долго и начал падать, но чьи-то руки подхватили меня. Я узнал фельдшера Аронова. «Э, брат, раз встал, значит, жив будешь», - сказал он мне. И тут же раздался голос майора Симбуховского: «Бричку! Мою бричку!».

11 февраля 1944 года на Западной Украине под городом Дубно Станислав Ростоцкий получил тяжелое ранение, был госпитализирован в Ровно, потом в Москву, и перенес несколько операций, в результате которых у него была ампутирована нога. В августе 1944 года он был признан инвалидом войны второй группы, вернулся в Москву и стал студентом Института кинематографии, попав в мастерскую к Григорию Козинцеву.

Рассказ о биографии Станислава Ростоцкого и телевизионная передача из цикла «Кино, которое было» на сайте «Чтобы помнили».