Нью-йоркский Манхэттен — отличный выбор пейзажного фона, на котором разворачивается очередная история из бесконечного ряда красивых историй о симпатичной любви. Здесь дома скребут крышами небо, по улицам текут людские потоки и где-то, в переулке, живёт никому не ведомый Джереми Джонс, просыпающийся от лучика света, сам светлый — светлый, ну прямо до слёз!
А ведь, просто так, глядя на спортивный торс юноши, и не скажешь, что этот взрослый мальчик до сих пор никого не тискал в объятиях, не считая ещё не разбуженную утром виолончель: огромные очки скрывают близорукий прищур, но в настроении сквозит романтик, вдохновляющийся прозой, поэзией, в музыке и в стихах.
Вняв совету наставника, паренёк так прочувствовал пьесу, что расчувствовалась милая девушка, сидевшая на концерте не в первом ряду. Та, которая вчера не заметила, а теперь заговорила сама — вот он шанс, шагай навстречу: слов не находишь — выручит друг.
Артур Баррон смог собрать повесть из пустоты. Из призрачного ожидания главного героя и зыбкой надежды его подруги, использовав музыку для самовыражения души, как и песню Ли Холдриджа (Lee Holdridge, а Joseph Brooks), обретающую пронзительное звучание в личном исполнении Робби Бенсона, чей ломкий голос, дрожа, разливается над каменным городом в рассветной свежести восходящего дня.
Почему кино называется просто «Джереми», ведь есть ещё девушка, Сюзан (Глайннис О’Коннор) и вместе они — пара. Но не «Ромео и Джульетта» — всё в психологии: Джереми одинок, застенчивость скрывает его истинное лицо и богатый внутренний мир, мимо которых проходят люди, не замечая таящейся в нем красоты.
Жизнь дарит Джереми шанс, посылая ту, кто откроет его для себя, кто ответит ему взаимностью на распахнутое сердце и искреннюю любовь, возбуждая восторгом начала, счастьем поднимая тело над простёртой землёй — миг удачи, находка случая, внушающего веру, что всё будет у него хорошо. Но, стоящая за углом разлука, опускает занавес, разделяя, жизнь, театр, искусство и живую судьбу.
Обаятельный Робби Бенсон вылепил очаровательный персонаж, подкупающий честностью манер и правильностью поведения, которые мешают сближению, уж мы-то знаем, как знает и сам Джереми, для которого, в отличие от уезжающей девушки, расставание, может оказаться, одиночеством навсегда, драмой, трагедией — чёрт знает чем. Вот потому и остается в заглавии «Джереми», один Джереми, как был, совсем один.