Молчаливое отчаянное прятанье под столом, протяжная попытка удержать последний утренний сон, детская немота. Детство редко остается в памяти как зачарованное волшебное царство, скорее как веселое, но страшное пространство зависимостей и прозябания. Мало какой детский мир может оказаться шире, чем пространство между сакраментальным «кашу ела» и «тебя ждала». На этом тонком перешейке –весь фильм Сигарева.
В беглом пересказе сюжет фильма «Волчок» напоминает очередную «чернушную» историю из жизни современной России. Маленькая девочка шести лет живет со своей мамой, которая недавно вышла из тюрьмы, терпеливо ждет ее любви. Мама кидается в неё бутылками, и рассказывает страшную сказку, как нашла девочку в лесу. Девочка водит дружбу с мертвым мальчиком на кладбище, и однажды получает в подарок от матери игрушку –волчок. Девочка и сама –Волчок. Чего же боле?
«Волчок» - кинодебют драматурга Василия Сигарева. Но «новая драма», которая чувствуется здесь на уровне сценария, теряется при переносе материала на экран. Изобразительное решение здесь очень продумано эстетически. От этого создается ощущение, что фильм немножко лихорадит. Автор словно на ощупь ищет свою манеру, сам слегка в неуверенности по поводу того, как лучше рассказать эту историю. Но этой картине неуверенность к лицу.
Первое, что мы видим кадре – это убегающая вдаль, уменьшающаяся фигура женщины. Ее неостановимое движение становится лейтмотивом всего фильма. Она убегает от себя, от постоянной ответственности, убегает в поисках красивой жизни, увлекая за собой и дочь, а та, лишенная точки отсчета, материнского божественного взгляда, теряет не только мать, но и саму себя. Вернувшаяся через много лет мать обнаруживает дочку точно такой как и прежде: только вытянувшейся, босой и с сигаретой в руке. Даже речь ее осталась прежней. Сигарев сознательно придает кинематографическому пространству некую условность. В этой условности главная прелесть и удача фильма. Безымянные герои и безвременье, в котором они существуют, комната, уплывающая вдаль, словно детский кукольный домик, фотообои, которые легко превращаются в сказочный лес.
Кто –то обвинит Сигарева в склонности к излишним бессмысленным эффектам, но не в этих ли «красивостях» кроется то, что не позволяет «Волчку» ступить на территорию какой-нибудь социальной агитки вроде «Похороните меня за плинтусом»?
Для этого фильма хорошо подошло бы название другой премьеры прошлой осени – «Сказка про темноту». И это действительно сказка, даже притча. Мать и дочь. У них нет имен. Персонажи анонимны, обобщены. Есть ли у них психология, характер? Вся эволюция образа матери заключается в том, что в начале фильма она еще считает нужным отделываться от дочери незначительными подарками, а потом забывает и об этом. Дочка стремится к матери постоянно с одинаковым и бессмысленным упорством. Очевидно, что главный герой этого фильма –не они, а та темнота, что больше и сильнее их.
Здесь все направлено на создание этой мифической сказочной атмосферы. Герои Сигарева косноязычны как персонажи Вырыпаева или Серебренникова, но речь эта органично вплетается в экранное повествование, становясь подобной заговорам, заклинаниям. «Волчок» произрастает на стыке детских страшилок и детских же сказок. Его героиня предчувствует примерно тот же зачарованный лес, который воображал маленький Юра Живаго после смерти матери. Благодаря фактуре, «Волчок» становится больше самого себя, преодолевая рамки жанра.
Не страшной оказывается реальность, не страшна пьяная мать, не страшны ее любовники. А страшно –одиночество и ненужность. Много лет назад другая малолетняя оторва вопрошала: «А жизнь всегда такая трудная или только в детстве?». И Сигарев вовсе не склонен переиначивать этот вопрос на вульгарное «... или только в России?»
Скорее, наоборот, проблематика фильма расширяется до каких-то общечеловеческих вопросов. Как в детстве лежишь на мамином животе, она поет тебе колыбельную, и весь мир сжимается до размеров комнаты, так здесь комната расширилась до размеров мира. Нужно кого-то любить, в детстве есть мама, а потом ты вырастаешь и понимаешь, что ты этому миру не нужен. И тогда нужно выдумывать уже новые смыслы. Девочка Волчок в этом плане оказалась счастливее, так и не выросла, чтобы понять «как хорошо, что некого винить,как хорошо, что ты никем не связан...»
Как ни читай «Волчок», как сказку, притчу, бытовую зарисовку, или сюжет новой драмы, а все равно выходит, что это фильм о любви. Каждый ищет ее так же как маленькая девочка Волчок –а потом привыкает. И образ этой любви может быть любой –непутевая мама, жестокая родина, или весь остальной мир.
В беглом пересказе сюжет фильма «Волчок» напоминает очередную «чернушную» историю из жизни современной России. Маленькая девочка шести лет живет со своей мамой, которая недавно вышла из тюрьмы, терпеливо ждет ее любви. Мама кидается в неё бутылками, и рассказывает страшную сказку, как нашла девочку в лесу. Девочка водит дружбу с мертвым мальчиком на кладбище, и однажды получает в подарок от матери игрушку –волчок. Девочка и сама –Волчок. Чего же боле?
«Волчок» - кинодебют драматурга Василия Сигарева. Но «новая драма», которая чувствуется здесь на уровне сценария, теряется при переносе материала на экран. Изобразительное решение здесь очень продумано эстетически. От этого создается ощущение, что фильм немножко лихорадит. Автор словно на ощупь ищет свою манеру, сам слегка в неуверенности по поводу того, как лучше рассказать эту историю. Но этой картине неуверенность к лицу.
Первое, что мы видим кадре – это убегающая вдаль, уменьшающаяся фигура женщины. Ее неостановимое движение становится лейтмотивом всего фильма. Она убегает от себя, от постоянной ответственности, убегает в поисках красивой жизни, увлекая за собой и дочь, а та, лишенная точки отсчета, материнского божественного взгляда, теряет не только мать, но и саму себя. Вернувшаяся через много лет мать обнаруживает дочку точно такой как и прежде: только вытянувшейся, босой и с сигаретой в руке. Даже речь ее осталась прежней. Сигарев сознательно придает кинематографическому пространству некую условность. В этой условности главная прелесть и удача фильма. Безымянные герои и безвременье, в котором они существуют, комната, уплывающая вдаль, словно детский кукольный домик, фотообои, которые легко превращаются в сказочный лес.
Кто –то обвинит Сигарева в склонности к излишним бессмысленным эффектам, но не в этих ли «красивостях» кроется то, что не позволяет «Волчку» ступить на территорию какой-нибудь социальной агитки вроде «Похороните меня за плинтусом»?
Для этого фильма хорошо подошло бы название другой премьеры прошлой осени – «Сказка про темноту». И это действительно сказка, даже притча. Мать и дочь. У них нет имен. Персонажи анонимны, обобщены. Есть ли у них психология, характер? Вся эволюция образа матери заключается в том, что в начале фильма она еще считает нужным отделываться от дочери незначительными подарками, а потом забывает и об этом. Дочка стремится к матери постоянно с одинаковым и бессмысленным упорством. Очевидно, что главный герой этого фильма –не они, а та темнота, что больше и сильнее их.
Здесь все направлено на создание этой мифической сказочной атмосферы. Герои Сигарева косноязычны как персонажи Вырыпаева или Серебренникова, но речь эта органично вплетается в экранное повествование, становясь подобной заговорам, заклинаниям. «Волчок» произрастает на стыке детских страшилок и детских же сказок. Его героиня предчувствует примерно тот же зачарованный лес, который воображал маленький Юра Живаго после смерти матери. Благодаря фактуре, «Волчок» становится больше самого себя, преодолевая рамки жанра.
Не страшной оказывается реальность, не страшна пьяная мать, не страшны ее любовники. А страшно –одиночество и ненужность. Много лет назад другая малолетняя оторва вопрошала: «А жизнь всегда такая трудная или только в детстве?». И Сигарев вовсе не склонен переиначивать этот вопрос на вульгарное «... или только в России?»
Скорее, наоборот, проблематика фильма расширяется до каких-то общечеловеческих вопросов. Как в детстве лежишь на мамином животе, она поет тебе колыбельную, и весь мир сжимается до размеров комнаты, так здесь комната расширилась до размеров мира. Нужно кого-то любить, в детстве есть мама, а потом ты вырастаешь и понимаешь, что ты этому миру не нужен. И тогда нужно выдумывать уже новые смыслы. Девочка Волчок в этом плане оказалась счастливее, так и не выросла, чтобы понять «как хорошо, что некого винить,как хорошо, что ты никем не связан...»
Как ни читай «Волчок», как сказку, притчу, бытовую зарисовку, или сюжет новой драмы, а все равно выходит, что это фильм о любви. Каждый ищет ее так же как маленькая девочка Волчок –а потом привыкает. И образ этой любви может быть любой –непутевая мама, жестокая родина, или весь остальной мир.