"Культовое кино".  Не "артхаусное", не "интеллектуальное", а вот именно "культовое". Возможно, есть культовое кино в "хорошем" и в "плохом" смысле. Но культ есть культ. И под катом - две стопроцентно культовых киносаги...
 

Не так давно Голливуд выпустил в прокат несколько фильмов, где сходились в поединке участники ранее по отдельности снятых культовых триллеров: Фредди Крюгер против Джейсона, Чужие против Хищника. От прежних «единоборцев» Терминатора и Агента Смита отличают не только происхождение и «сфера профессиональной деятельности». Хищник и Чужой, Фредди и Джейсон при всей своей внешней несхожести являются по сути монстрами- или маньяками-близнецами, делящими одну витрину в голливудской кунсткамере. За каждой из этих мрачных близнечных пар стоит либо общая плотоядная природа, либо какая-то жуткая история, а все, чего хотят Фредди, Джейсон, Чужой и Хищник, сводится к смерти очередной жертвы. Между тем Терминатор и Агент Смит отличаются друг от друга как внешне, так и внутренне. Точнее будет сказать, не только внешне, но и внутренне отличаются друг от друга истории, в которых действуют поисковая компьютерная программа Агент Смит и Терминатор, остающийся машиной для убийства, какой бы ни была его конкретная задача – уничтожить Джона Коннора или служить ему, уничтожая его врагов.

Собственно говоря, слово «внутренне» мало подходит к четырехсерийной эпопее «Терминатор». Не отрицаю, во всех четырех фильмах зрителю предлагается некоторое идейное содержание. Это и апокалипсические видения атомной войны, и извечная проблема судьбы и свободы («No fate»;), и – весьма безыскусное – обращение к религиозной идее Спасителя. (Вплоть до последней серии роль мессии однозначно отводилась Джону Коннору; но в четвертом фильме, название которого – «Terminator Salvation» – следовало бы перевести на евангельский лад как «Спасение от Терминатора», в теме Спасителя благодаря подвигам киборга Маркуса временно наметилась некая двойственность.) Однако эти идеи выражены на языке самых грубых, остро осязаемых, поверхностных эффектов.

Речь не о компьютерных и пиротехнических спецэффектах как таковых, а о том, что в «Терминаторах» все сведено к материальной – внешней опять же – стороне борьбы между людьми и машинами. Хотя перед нами, казалось бы, разворачиваются картины противостояния человеческого и машинного разума и ставятся проблемы цели и смысла человеческого существования, все в конечном итоге сводится к физической силе, скорости, меткости стрельбы, уязвимости/неуязвимости, к тому, кто кого быстрее (глубже, мощнее, окончательнее) прострелит, проколет, протаранит, подорвет, расплавит, заморозит, раздавит. Терминатор, давший имя всей тетралогии, так же близок к искусственному интеллекту, как системный блок компьютера, которым проламывают чью-нибудь голову. В четвертой части, отправив героев и зрителей в будущее и изгнав из сюжета всякий драматизм предчувствия Судного дня, попыток его предотвратить (или пережить), МакДжи уже целиком ушел в поверхностные перипетии противоборства людей и машин среди декораций для трансформерских войн. Показательно, что, обретя в «Terminator Salvation» свой собственный голос, система «Skynet» не воспользовалась им, чтобы произнести некую – пусть даже шаблонную – «программную речь» о новом мировом порядке, о пороках – чего еще можно ожидать от «Skynet»? – людского рода, о хаотичности человеческого мира, о компьютерной рациональности. Обратив к Маркусу бескровное лицо пациентки онкологического отделения, могучая компьютерная система признается всего лишь в намерении… убить Джона Коннора и Кайла Риса. Прострелить, проколоть, протаранить, подорвать, расплавить, заморозить, раздавить. 

Напротив, лейтмотивом противостояния Агента Смита Нео и Морфею (именно Морфею, а не какому-то англоязычному «Морфеусу»;) является контроль над человеческим сознанием, его, сознания, пробуждение или угасание. Да, в опусе братьев Вачовски странным образом перемешаны пробужденное сознание и восточные единоборства. Но, несмотря на свою сомнительную эквилибристику, «Матрица» по сравнению с «Терминатором» ставит проблему конфликта Человека и Машины на куда более значительную высоту. А значит на большей высоте, нежели его воображаемый противник, Терминатор, оказывается и Агент Смит.

Терминатор, как уже было сказано, ближе к каменному топору, чем к компьютеру, в лучшем случае – ближе к винтовке «винчестер», чем к диску «винчестер». (Пожалуй, это особенно заметно на примере жидкометаллического Т-1000, представляющего собой простой сгусток смертоносной материи, отростки которой то и дело превращаются в лезвия или иглы.) Агент Смит же практически идеально воплощает угрозы, нависающие над человеком в мире машин, равно как и саму атмосферу этого мира: он безлик и многолик, он повсюду и нигде конкретно; он олицетворяет Систему, которая не стремится уничтожить человека физически, но может поработить его духовно, превратить его в свой придаток. Для поединка с Агентом Смитом и с Системой, им охраняемой и восхваляемой, от человека в первую очередь требуются духовные, а не физические усилия. (В конце концов, и пресловутый урок призрачного кун-фу, преподанный Морфеем Нео, имел целью прежде всего показать важность правильного понимания реальности как необходимого условия борьбы за свободу.)

Я не хотел бы сбиваться на повторение во многом верных, во многом спорных – и уже почти неизбежно банальных – рассуждений о «философии Матрицы». Моей задачей здесь было сравнить два образа, в которых по-разному воплотилась одна из главных проблем нашего времени – проблема отношений человечества с созданной им силой – с машинами. Не знаю, чьей бы оказалась победа, сойдись в поединке Терминатор и Агент Смит. Но мне, однако, кажется, что из этих двоих серо-зеленый фантом в полупрозрачных стеклышках-очечках для нас гораздо опаснее, чем киберорганическая upgrade version каменного топора или «Железной Девы».