Место действия – Лондон. Время – 1968, год студенческих революций. Площадка – Olympic Studio, в которой Rolling Stones записывают композицию Sympathy for the Devil. Молодой Мик Джаггер считает себя Воландом.
Репетиции время от времени прерываются фантасмагорическими игровыми вставками: шутовские боевики из «Черных пантер», брутально вожделеющие и расстреливающие невинных белых женщин на почве расовой ненависти, чтение вслух и запись на магнитофон бредовых манифестов Леруа Джонса и Элриджа Кливера – идеологов черного расизма, съемки интервью в каком-то парке, пародирующем райский сад, героини по имени Eve (Ева) и по фамилии Демократия, этакой Праматери демократии (роль исполняет жена Годара Анна Вяземски), чтение хипповатым владельцем книжного магазина текстов из Mein Kampf, рисование на заборах и автомобилях лозугов-каламбуров на темы молодежного бунта (напимер CINEMArxism).
Все это как-то избыточно и вычурно. Хоть молодежный протест и центральная тема Годара (Вольтера парижского мая 1968-го), однако игровая часть картины сегодня выглядит как стёб. Режиссер, может и хотел все это сказать серьезно, а получился именно стёб. Над чем же стебается едкий швейцарец? Черный расизм как изнанка расизма белого, Маркс и Мао, коммунизм и троцкизм, студенческие бунты и сексуальная революция, СМИ и их неизбежное сползание к порнографии, феминизм, практически все, что противопоставлялось буржуазному обществу в бурном 1968-м. Ирония становится понятной в историческом контексте, молодежный бунт окончился ничем. Сам Джаггер, певец баррикад 1968-го, через тридцать лет скажет с уютной улыбкой мультимиллионера, что в юности считал себя коммунистом, а затем осознал - «нужно быть более «прагматичным».
Если все это стёб, то о чем тогда эта странная картина? Мне кажется, что фильм о том, что настоящее освобождение дает творчество, творческий поиск, как средство внутренней эмиграции. Невозможно оторваться от Джаггера и его команды, когда они играют. Потрясающая энергетика. Есть забавный эпизод в финале – режиссер сам прикуривает роллингам сигареты – крутой знак внимания со стороны такого законченного сноба, как Годар.
Репетиции время от времени прерываются фантасмагорическими игровыми вставками: шутовские боевики из «Черных пантер», брутально вожделеющие и расстреливающие невинных белых женщин на почве расовой ненависти, чтение вслух и запись на магнитофон бредовых манифестов Леруа Джонса и Элриджа Кливера – идеологов черного расизма, съемки интервью в каком-то парке, пародирующем райский сад, героини по имени Eve (Ева) и по фамилии Демократия, этакой Праматери демократии (роль исполняет жена Годара Анна Вяземски), чтение хипповатым владельцем книжного магазина текстов из Mein Kampf, рисование на заборах и автомобилях лозугов-каламбуров на темы молодежного бунта (напимер CINEMArxism).
Все это как-то избыточно и вычурно. Хоть молодежный протест и центральная тема Годара (Вольтера парижского мая 1968-го), однако игровая часть картины сегодня выглядит как стёб. Режиссер, может и хотел все это сказать серьезно, а получился именно стёб. Над чем же стебается едкий швейцарец? Черный расизм как изнанка расизма белого, Маркс и Мао, коммунизм и троцкизм, студенческие бунты и сексуальная революция, СМИ и их неизбежное сползание к порнографии, феминизм, практически все, что противопоставлялось буржуазному обществу в бурном 1968-м. Ирония становится понятной в историческом контексте, молодежный бунт окончился ничем. Сам Джаггер, певец баррикад 1968-го, через тридцать лет скажет с уютной улыбкой мультимиллионера, что в юности считал себя коммунистом, а затем осознал - «нужно быть более «прагматичным».
Если все это стёб, то о чем тогда эта странная картина? Мне кажется, что фильм о том, что настоящее освобождение дает творчество, творческий поиск, как средство внутренней эмиграции. Невозможно оторваться от Джаггера и его команды, когда они играют. Потрясающая энергетика. Есть забавный эпизод в финале – режиссер сам прикуривает роллингам сигареты – крутой знак внимания со стороны такого законченного сноба, как Годар.