«А что, если?» — пожалуй, один из самых распространенных вопросов, которые мы задаем сами себе. Думаю, я не преувеличу, если скажу, что каждый человек порой задумывается о прошлых ошибках и мечтает получить возможность вернуться к ним и их исправить.
Я люблю драмы. Люблю атмосферные, проникающие под кожу картины, натурализм, чрезмерное внимание к деталям. Люблю контраст, пусть даже черного и темно серого, где на фоне чернильно-черной безысходности ослепительно белыми кажутся даже самые мелкие и банальные человеческие радости. Люблю искалеченных, травмированных, асоциальных, потрепанных жизнью главных героев, судьба которых — сотни миль плохой дороги. Люблю сильные эмоции, встряски и живые, кровоточащие раны. Об «Искуплении» ли это? — Определенно.
Настроившись довольно серьезно перед просмотром этой картины (благо, книгу я не читал, а значит претензий в стиле — «Как можно было так заплевать первоисточник?» — от меня исходить не могло), я решил оценить ее прежде всего как фильм, а не экранизацию. «Искупление» Джо Райта — из той породы киноэкранизаций, когда знание первоисточника совсем необязательно. Нет, я никак не хочу принизить писателя Макьюэна, просто это еще одн довод в пользу режиссера.
Сельская идиллия, ленивые разговоры у бассейна, завуалированное обсуждение семейных сплетен, вечерние туалеты повзрослевшей Киры Найтли и пасторальные пейзажи — все эти составляющие первой части «Искупления». Но и этой идиллии приходит конец. Будучи 13-летней девчонкой Бриони оклеветала возлюбленного ее родной сестры — Робби. Из-за этой лжи жизнь каждого из героев этой любовной истории пошла совсем по иному сценарию, не такому, о каком они мечтали. Что заставило Бриони поступить именно так? Быть может ревность? Эгоизм? Или же проявление детского воображения? Над этим вопросом я долго не размышлял, а дал волю эмоциям и в итоге сделал вывод: Брайони — маленькая стерва, чья богатая фантазия не дала ей покоя. Все увиденное, услышанное, прочитанное встало на «свои места» в голове девочки. В маленькой злобной девчушке, сующей свой нос во взрослые дела, взыграли чувства оскорбленной, уязвленной женщины, которую отвергли. И ее клевета на Робби — проявление исключительно мести, а никак не детского воображения.
Повзрослев, Брайони начинает понимать всю скверность своего былого поведения и чувство вины не может покинуть ее. Постоянно думая о произошедшем, она в какой-то момент решила, что нельзя всю жизнь пытаться искупить вину в госпитале, будучи сестрой милосердия, видя ужасающие и жестокие человеческие драмы, кровь, смерть, страдания, безнадежность, постоянно вымаливая в письмах к сестре прощение. И она находит другой выход.
Тот факт, что я не получил от фильма исторических реалей и эпохальных масштабов, меня ничуть не огорчило, потому как с самого начала я готовил себя прежде всего к драме, в которой, может быть, найдется место чему-нибудь военному. «Искупление» сделано настолько гладко, настолько культурно, что порой проседает под грузом собственной интеллигентности — так хороши собой и талантливы МакЭвой и Найтли, так чудесно подрагивают губы удивительной девочки Ронан, так крепко впивается в память фортепианная мелодия.
«Искупление» — не любовный драма, в нем нет осуществленной, реализованной любви и, несмотря на явную точку в конце, он как будто не имеет окончания, поскольку вдоль бесконечного пляжа, окруженного бушующим морем, два влюбленных все еще держаться за руки и наслаждаются уединением.
А что, если бы Брайони не указала на Робби?