Японское слово hanabi означает «фейерверк», но написанное через дефис оно делится на составные части. Hana — «цветы», символ жизни и любви, и bi —«огонь», символ жестокости и насильственной смерти.
Все смыслы фильма заложены в это пояснение-перевод настолько лаконичный и точный, что тут даже сложно, что-то ещё формулировать.
Но Такеши Китано подал историю таким невероятно выразительным языком, иным, даже не в силу национального колорита, а исключительно своего таланта художника. И в буквальном смысле, кроме обобщающих, что имеет это слово. В кинофильме присутствует живопись самого Такеши Китано, через картины друга главного героя, который оказался абсолютно одинок в силу новых жизненных обстоятельств. Краски и кисти, как спасительное средство от этого одиночества. Причём удивительна техника письма, и то, как возникает полотно – во весь экран, неожиданно, как вспышка фейерверка в тёмном небе, вносит дополнительный акцент в сюжетный поворот. Ахнуть не успеваешь.
И музыка звучит так, не отпускает словно.
И кровь в кадре.
И вот этот эффект вспышки фейерверка сопровождает зрителя весь фильм. Контрасты. В том как герой твёрд, быстр в своих решениях и действиях; резок, жёсток, даже безжалостен с преследователями и мягок, спокоен, тих рядом с женой, которую повез в романтическое путешествие. Последнее. При этом, оставляя в себе, за своей спиной все проблемы и сложности, даже опасности, что могут потревожить их, помешать.
Но нет. Не могут. Он не позволит.
Но самое сильное впечатление для меня – вот этот его выбор в сложной ситуации, и как он следует ему, без колебаний, сжигая просто все мосты за собой.
Выбор прост: служить любимой женщине, до конца. Она – главный приоритет, важнее всего, важнее судьбы, важнее жизни.
И ещё дружба.
И когда закончиваетя фильм, смысл финального действия срыт за кадром, но ясен по звуку; так гуманно по отношению к зрителю, но от этого только сильнее эффект, эти закадровые звуки бьют прямо в сердце.
Этот фильм завоевал на кинофестивале в Венеции в 1997 году премию «Золотой лев святого Марка», чего не случалось с японцами почти 40 лет, начиная с 1958 года, хотя именно на Венецианской Мостре в 1951 году всему Западу был открыт японский кинематограф, когда «Расёмон» Акиры Куросавы с Тосиро Мифунэ в главной роли получил международное признание. Так что за три с половиной месяца до кончины Мифунэ и ровно за год до смерти Куросавы (потом на фестивале 1998 года в Венеции провели уже поминальную ретроспективу великого японского мастера) явление Такеши Китано широкому миру оказалось пророчески знаменательным.
Информация о фильме со статистикой постерами, перекрёстными ссылками здесь:
http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/50737
Скачать фильм в профессиональном переводе (многоголосый, закадровый) + оригинальная дорожка можно здесь: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2124495
Все смыслы фильма заложены в это пояснение-перевод настолько лаконичный и точный, что тут даже сложно, что-то ещё формулировать.
Но Такеши Китано подал историю таким невероятно выразительным языком, иным, даже не в силу национального колорита, а исключительно своего таланта художника. И в буквальном смысле, кроме обобщающих, что имеет это слово. В кинофильме присутствует живопись самого Такеши Китано, через картины друга главного героя, который оказался абсолютно одинок в силу новых жизненных обстоятельств. Краски и кисти, как спасительное средство от этого одиночества. Причём удивительна техника письма, и то, как возникает полотно – во весь экран, неожиданно, как вспышка фейерверка в тёмном небе, вносит дополнительный акцент в сюжетный поворот. Ахнуть не успеваешь.
И музыка звучит так, не отпускает словно.
И кровь в кадре.
И вот этот эффект вспышки фейерверка сопровождает зрителя весь фильм. Контрасты. В том как герой твёрд, быстр в своих решениях и действиях; резок, жёсток, даже безжалостен с преследователями и мягок, спокоен, тих рядом с женой, которую повез в романтическое путешествие. Последнее. При этом, оставляя в себе, за своей спиной все проблемы и сложности, даже опасности, что могут потревожить их, помешать.
Но нет. Не могут. Он не позволит.
Но самое сильное впечатление для меня – вот этот его выбор в сложной ситуации, и как он следует ему, без колебаний, сжигая просто все мосты за собой.
Выбор прост: служить любимой женщине, до конца. Она – главный приоритет, важнее всего, важнее судьбы, важнее жизни.
И ещё дружба.
И когда закончиваетя фильм, смысл финального действия срыт за кадром, но ясен по звуку; так гуманно по отношению к зрителю, но от этого только сильнее эффект, эти закадровые звуки бьют прямо в сердце.
Этот фильм завоевал на кинофестивале в Венеции в 1997 году премию «Золотой лев святого Марка», чего не случалось с японцами почти 40 лет, начиная с 1958 года, хотя именно на Венецианской Мостре в 1951 году всему Западу был открыт японский кинематограф, когда «Расёмон» Акиры Куросавы с Тосиро Мифунэ в главной роли получил международное признание. Так что за три с половиной месяца до кончины Мифунэ и ровно за год до смерти Куросавы (потом на фестивале 1998 года в Венеции провели уже поминальную ретроспективу великого японского мастера) явление Такеши Китано широкому миру оказалось пророчески знаменательным.
Информация о фильме со статистикой постерами, перекрёстными ссылками здесь:
http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/50737
Скачать фильм в профессиональном переводе (многоголосый, закадровый) + оригинальная дорожка можно здесь: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2124495