Новый фильм «Серьезный
человек» творческого тандема, состоящего из братьев Итана
и Джоэла Коэнов, которые, как известно, всегда работают в паре, В США вышел в прокат в сентябре 2009. Помимо этого, он успел получить
номинации на «Оскар» в категориях «лучший фильм» и «лучший оригинальный
сценарий». В обоих случаях фильм проиграл пресловутому «Повелителю бури». Забегая
наперед, стоит отметить, что хотя «Серьезный человек» и был, пожалуй, наименее
раскрученным претендентом на «главный» «Оскар», это не помешало ему оставаться
одним из самых достойных номинантов. «Серьезный человек» из тех фильмов,
которые можно разобрать на эпизоды, каждый из которых представляет собой отдельный
юмористический шедевр – в том числе и в плане актерской игры.
50 лет – а
этот рубеж уже несколько лет как перешагнул «двухголовый режиссёр» - самое
время удариться в ностальгию и снять автобиографический фильм. Этим и занялись
Коэны, выпустив картину про еврейскую общину в пригороде Миннеаполиса, штат
Миннесота. В точно таком же настоящем пригородном районе, к поиску которого Коэны
подошли со всей тщательностью, в 1960е годы выросли сами братья. Как обычно, ностальгия
в трактовке Коэнов получилась совсем не плаксивой, а весьма саркастичной. Действие происходит в 1967 году. Главный герой,
Ларри Гопник, американо-еврейский профессор физики, в течении всего фильма безуспешно
пытается ответить на вопрос, почему у него в жизни началась полоса неудач. Жена
хочет уйти от Ларри к отвратительному вдовцу и требует ритуального развода;
дети отбились от рук – сын покуривает марихуану, а дочь ворует у отца деньги,
чтобы сделать пластику носа; на шее у Ларри сидит брат-неудачник, задумавший
безумный трактат по нумерологии. В довершение всего, студент-китаец пытается
дать профессору взятку, а после отказа начинает ему угрожать. За помощью Гопник,
как и полагает правоверному еврею, обращается к раввинам – сначала к одному,
потом к другому, а затем и к третьему. Вот только ни один из них не способен внятно
ответить на вопросы Ларри. Разрешив с горем пополам проблемы несчастного
профессора, Коэны ставят нас лицом к лицу с неожиданным финалом. Пересказывать его
нет смысла, однако понятно одно: вопросов он ставит больше, чем дает ответов.
Еще один вопрос
без ответа: в каком отношении прибывает к основному сюжету пролог фильма. В нем
рассказывается комическая притча о простой еврейской семье из восточной Европы.
Супругу, у которого на обратном пути с ярмарки ломается телега, помогает некий реб
Грошковер. В знак благодарности мужчина приглашает помощника «на суп».
Шокированная жена сообщает, что ему помог не человек, а диббук, так как реб
Грошковер скончался 3 года назад. В подтверждение своих слов супруга протыкает
гостя ножом для колки льда. У него течет кровь, однако он не умирает и,
шатаясь, покидает дом. Некоторые особо дотошные критики считают, что персонажи
пролога – это предки Ларри Гопника, накликавшие необдуманными действиями
проклятье на своего заокеанского потомка. Этим проклятием и объясняются
злоключения протагониста. Впрочем, сами Коэны утверждают, что единственная цель
пролога – задать общее настроение фильма. И это, похоже, значительно ближе к
истине, ибо введение в фильм причинно-следственной связи в форме семейного
проклятья нивелирует весь эстетический потенциал фильма. Навязать тому абсурду,
который демонстрируют Коэны, чрезмерную связность, может только слишком серьезный критик.
Любопытен и
общий контекст происходящего. Хиппующая, девственная,
довьетнамская Америка уже демонстрирует определенный контекст распада. А распадается ничто иное, как овеянная традицией еврейская
идентичность. Была ли Америка «плавильным котлом» национальностей? Коэны скорее
всего отвечают утвердительно. Не зря же они сталкивают в рамках кадра евреев,
корейских иммигрантов, местных, но не кореных «рэднеков». Хотя в каждом из этих
новых «американцев» еще прослеживаются типичные черты (вульгарно
говоря, национальный
характер), но они уже ступили на путь универсализации. К чему она
приведет, это уже другой
вопрос. По мнению Коэнов, конец
традиционной мудрости (неважно, еврейской или еще какой-то) начинается с того,
что новое поколение не чтит
традиций. Типичный симптом
этой ситуации – церемония
посвящения во взрослую жизнь бар-мицва, перед которой Гопник-сын накуривается и совершает обряд в весьма специфическом состоянии. А «отцы»
даже не способны понять, что «дети» уже другие. Да и сами
отцы эти давно спятили, как самый почитаемый раввин, от которого все ждут мудрости и совета, но который вот-вот превратился в овощь. В конце
концов, вся его мудрость сводится к полубредовой цитате из популярной песенки группы
Jefferson Airplane.
50 лет – самое
время остепениться после безумий молодости и стать «серьезными людьми». К
счастью, Коэны так не считают, и увесистое название фильма в контексте его
сюжета фигурирует, скорее всего, как ругательство. Серьезный человек – это,
например, ухажер жены Гопника Сай Эйблман. Свое отношение к такой серьезности
братья выражают, умерщвляя несчастного в середине картины. Серьезности – то
есть интенциональности, рациональности,
однозначности происходящего – Коэны противоставляют целый ряд парадоксов
неоднозначности (кот, который и жив и мертв одновременно, Грошковер,
одновременно человек и диббук и т.д.). А месседж фильма, если таковой можно
выделить, и вовсе не для слабонервных: копошишься ты или плывешь по течению,
как Ларри в начале фильма, все равно ты не застрахован от ударов судьбы.
В общем, если
не хочешь спятить, все происходящее следует, как гласит пролог к фильму,
воспринимать просто.