Корабль дураков, плывущий на остров проклятых



Остров проклятых (Shutter Island), США
Режиссер: Мартин Скорсезе
Роли исполняют: Леонардо ДиКаприо, Марк Руффало, Бен Кингсли, Макс фон Зюдоф, Мишель Уильямс, Эмили Мортимер

Первое впечатление - «Остров проклятых» подтвердил, что Леонардо ДиКаприо стал новой музой Мартина Скорсезе, вытеснив на задний план Роберта Де Ниро, который, в свое время снялся в 8-ми его фильмах.. В трех своих последних фильмах («Банды Нью-Йорка», «Авиатор», «Отступники»;) режиссер отдавал ведущие роли ДиКаприо. Сам же актер, по-видимому, не прочь окончательно избавиться от амплуа симпатичного подростка, объекта влюбленностей девушек периода полового созревания.

Далее, в новом фильме Скорсезе, как всегда, предельно историчен. На этот раз действие происходит не в итальянских кварталах Нью-Йорка, а в штате Массачусетс, в середине 1950-х. Два федеральных маршала приплывают на так называемый «остров проклятых», названный так из-за расположенного на нем гибридного заведения – клиники для душевнобольных преступников. Цель у них проста – найти одну из сбежавших пациенток. Вместе с детективами зритель попадает на удочку демонизации сумасшествия: ужасающие образы лечебницы и ее пациентов и саундтрек только усиливают это впечатление. Сумасшедший – враг общества, он калечит и убивает, «восстает» против социального закона и логики. Его лучше удалить, оградить замкнуть, в лечебнице или камере. А лучше всего, и вовсе вывести за границы социума – на остров, например. Однако со временем зритель буквально глазами следователя видит безумие в другом свете. Детектив с явными нотками «нуара» постепенно превращается в мастерски закрученную историю о безумии с постоянными переключениями между явью и сном, здравым умом и психозом. И кинематограф, в силу своей природы, отлично справляется с таким жонглированием реальностями. Поскольку, все видимое нами на экране автоматически воспринимается как онтологически истинное – или, попросту говоря, как настоящая реальность, зрителя можно бесконечно дурачить, незаметно меняя точки зрения с безумной на разумную, что и делает Скорсезе. Настроения апатии, безысходности, отчаяния и ужаса настолько захватывают зрителя, что рискну предположить, будто фильм больше соответствует по атмосфере произведениям Говарда Лавкрафта, чем все непосредственные экранизации книг писателя вместе взятые.

Одна из самых сильных сторон «Острова проклятых» - постепенное изменение самого понятия нормы и отношения к ней. В исследованиях, посвященных пенитенциарной системе и клиникам для душевнобольных, общим местом стал тот факт, что понятие нормы отнюдь не дается от природы, а является социально сконструированным. Нормой можно манипулировать, устраняя «ненужных» во имя же их блага. Как метко замечает одна героиня фильма, стоит объявить человека «психом», как его «права» моментально превращаются в «механизмы защиты», а его аргументы – в паранойю. В свое время Милош Форман великолепно продемонстрировал это вслед за Кеном Кизи в «Полете над гнездом кукушки». Скорсезе, кстати, в критике системы идет довольно далеко, проводя параллели между нацистскими экспериментами, экспериментами в Гулаге и лечебницами для душевнобольных. Впрочем, если подкладкой «Полета над гнездом кукушки» было соотношение нормы и контр-культуры, то Скорсезе больше интересует алогичная работа сновидения, состояния измененного сознания и возможность поиграть со зрителем, ставя его на точку зрения безумца. Фактически, аудитория получает возможность прочувствовать эту сложную ситуацию на себе, буквально вписав события на экране в свой опыт. Когда же начинает казаться, что сюжет фильма уже насквозь очевиден, он кардинально меняет свою направленность.

В итоге, имеем два варианта развития событий: остросоциальный конспирологический и психотический. Первый видит исток зла в государстве, которое балуется опытами над заключенными. Второй списывает все происходящее на бред сумасшедшего, перенося острые социальные проблемы на психологический уровень и превращая их тем самым в эффект восприятия, а не реальности. Именно такой вариант преобладал в свое время в «Кабинете доктора Каллигари», задуманном первоначально как метафора безумия власти, которая буквально заставляет подчинённых ей «спящих» совершать преступления. Тем не менее, режиссер фильма Робер Вине решает «закольцевать» сюжет фильма эпизодами в сумасшедшем доме и тем самым кардинально изменить его трактовку в пользу психологизма. В случае же последнего фильма Скорсезе все не так однозначно. Впрочем, какой из двух вариантов подтверждает фильм и подтверждает ли вообще, каждому зрителю предстоит решить для себя.



Станислав Мензелевский