понедельник, 14 марта 2011
Ранним утром 7 августа 1974 года нью-йоркские офисные служащие, торопившиеся на работу, домохозяйки, спешащие отвести своих детей в школу, многочисленные туристы и прохожие вдруг замерли у подножия башен-близнецов. Они всматривались в то, что происходило на «вершине мира» и не могли отвести глаз. По натянутому между башен канату шел человек. Как вспоминали очевидцы, он не просто шел, он танцевал, ложился на канат, салютовал собравшейся внизу публике и смеялся. Канатоходец – 25-летний француз Филипп Пети – исполнял свою давнюю мечту, на осуществление которой у него ушло 6 лет.
Об этом «самом художественном преступлении века», его подготовке и об уникальном человеке, совершившем его, рассказывает документальный фильм «Человек на канате».
Практичные американские журналисты, окружившие закованного в наручники Пети, после устроенного им представления, задавали ему только один вопрос «Почему вы это сделали?». Но разве можно объяснить рационально подобное волшебство. Лучший друг и помощник Пети, вспоминавший об этом событии спустя 34 года, не мог сдержать слез. А полицейский, наблюдавший 45-минутную прогулку Пети «над пропастью», с волнением рассказал, что подобное чудо можно увидеть только раз в жизни.
«Man on Wire» - один из самых вдохновляющих и волшебных документальных фильмов последнего времени. Это не просто захватывающий и волнующий рассказ о человеке и сбывшейся мечте, это фильм о том, что каждый из нас способен реализовать свои самые дерзкие замыслы, самые нереальные идеи.
«Для меня это так просто, так естественно, что жизнь должна быть прожита на грани. Нужно быть мятежником, не ограничивать себя правилами, отказываться от собственного успеха, не повторять самого себя, воспринимать каждый день, каждый год, каждую идею как настоящее приключение. И тогда вы проживете свою жизнь на туго натянутом канате». Филипп Пети
Об этом «самом художественном преступлении века», его подготовке и об уникальном человеке, совершившем его, рассказывает документальный фильм «Человек на канате».
Практичные американские журналисты, окружившие закованного в наручники Пети, после устроенного им представления, задавали ему только один вопрос «Почему вы это сделали?». Но разве можно объяснить рационально подобное волшебство. Лучший друг и помощник Пети, вспоминавший об этом событии спустя 34 года, не мог сдержать слез. А полицейский, наблюдавший 45-минутную прогулку Пети «над пропастью», с волнением рассказал, что подобное чудо можно увидеть только раз в жизни.
«Man on Wire» - один из самых вдохновляющих и волшебных документальных фильмов последнего времени. Это не просто захватывающий и волнующий рассказ о человеке и сбывшейся мечте, это фильм о том, что каждый из нас способен реализовать свои самые дерзкие замыслы, самые нереальные идеи.
«Для меня это так просто, так естественно, что жизнь должна быть прожита на грани. Нужно быть мятежником, не ограничивать себя правилами, отказываться от собственного успеха, не повторять самого себя, воспринимать каждый день, каждый год, каждую идею как настоящее приключение. И тогда вы проживете свою жизнь на туго натянутом канате». Филипп Пети
Наверное, нет более противоречивой публичной фигуры, чем Никита Сергеевич Михалков. Это знаковая фигура нашего времени!
Для многих Никита Михалков стал культовой личностью, а для кого-то и культом.
К Михалкову, как явлению нашей жизни, можно относиться по-разному, но очевидно, что нельзя не замечать. Настоящий русак! потомственный аристократ! барин!
С ним можно не соглашаться, но не уважать его нельзя.
За что любят Никиту Михалкова, и почему его многие не любят?
В чём секрет Михалкова?
В надежде найти ответ на этот вопрос, я решил сходить на творческий вечер Никиты Михалкова в Санкт-Петербургской филармонии.
Билеты в партере стоили от 4 до 11 тысяч рублей. Моей любви, признаться, хватило только на самый дешёвый билет; хотя и он для меня был отнюдь не дешёв.
Билетный кассир пошутил, что Никита Сергеевич уже превзошёл своего отца, во всяком случае, по цене на билеты. Это объяснимо: надо возвращать потраченные на «великий фильм о великой войне» 50 миллионов долларов.
Мне запомнилась встреча с Никитой Михалковым в августе 1981 года в актовом зале Ленинградского университета. Тогда он выступал бесплатно, и фильмы его мне нравились больше…
Я не хочу выглядеть адвокатом дьявола, и не хочу защищать того, кто в защите не нуждается. Я хочу лишь понять суть явления под названием Михалков.
Очевидно, что Михалковы – это феномен нашей общественной жизни. И как всякий феномен, он требует изучения.
Что же так привлекает и что отталкивает людей в Михалкове?
Никита Сергеевич Михалков родился 21 октября 1945 года в Москве. Учился в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории по классу фортепиано, занимался в театральной студии при Драматическом театре имени Станиславского. В 1963 году поступил в театральное училище имени Щукина, но на четвёртом курсе был исключён за съёмки в кино. Перешёл на второй курс режиссёрского факультета ВГИКа, который и закончил.
В кино Михалков начал сниматься в 14 лет. В 18 лет сыграл одну из главных ролей в фильме «Я шагаю по Москве», после чего получил широкую известность.
В 1974 году вышел первый фильм Михалкова-режиссёра «Свой среди чужих, чужой среди своих».
В декабре 2008 года Союз кинематографистов России не избрал Михалкова делегатом на свой VII съезд. В ответ Михалков назвал несколько сотен делегатов Съезда кинематографистов России «театром лилипутов».
Мне нравятся фильмы Никиты Михалкова: «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Несколько дней из жизни Обломова», «Пять вечеров».
Незабываемы его актёрские работы в фильмах «Я шагаю по Москве», «Сибириада», «Вокзал для двоих», «Собака Баскервиллей», «Статский советник».
Лично я считаю, что фильм «Несколько дней из жизни Обломова» гениальный, а «Неоконченная пьеса для механического пианино» просто шедевр!
Нет, я не говорю, что Михалков – гений. У каждого человека есть свой гений (или как говорил Сократ – «даймон»), которого он может слушать или не слышать.
Запали в душу тридцать лет назад слова из кинофильма «Несколько дней из жизни Обломова»:
«Все думают только о том, КАК жить, а ЗАЧЕМ – никто не хочет думать»!
«Ну проживёт твой золотопромышленник ещё сто лет, заработает ещё сто «обломовок». А зачем? Все думают только о том, как питаться, что вредно, что полезно, у какого доктора лечиться, на какие воды ездить… Все думают только о том, КАК жить, а ЗАЧЕМ – никто не хочет думать. Что есть твоя жизнь, для чего ты в ней, нужен ли кому-нибудь?..»
Беседа в бане Штольца с Обломовым о смысле жизни не потеряла актуальности до сих пор. Только сейчас правят Штольцы. А Илья Ильич (как и другие Ильичи) – они остались в прошлом веке.
Никита Михалков – человек прошлого века, или скорее позапрошлого.
Все признают, что в прошлом веке Михалков как актёр был хорош, да и первые его фильмы нравятся почти всем. Но вот последние работы мастера вызывают ожесточённые споры.
Я до сих пор с воодушевлением смотрю «Несколько дней из жизни Обломова». А «Неоконченная пьеса для механического пианино» меня просто вдохновляет!
Однако к сегодняшнему творчеству Никиты Михалкова у меня противоречивое отношение. С одной стороны, мне нравится, за какие проблемы он берётся в своих фильмах, но не всегда нравится, как именно он их решает.
Наверное, каждый художник может сказать, что его не до конца понимают.
Обижаясь на критические оценки его последних фильмов, Никита Михалков говорит: «Кинокритика умерла, её надо заколотить в гроб и похоронить на 5 лет».
Но когда художник начинает считать себя вне (выше) критики, он умирает как художник.
Возможно, я ошибаюсь, но режиссёру Никите Михалкову мешает его чувство превосходства над зрителем. А ведь зритель может оказаться и умнее…
Что же случилось? Почему Мастера покинул его гений?
Быть может, всему виной суета общественной жизни и высокие должности, которые отвлекают и лишают вдохновения?
21 мая 1993 года Никита Михалков был избран председателем правления Российского фонда культуры. В 1998 году был избран председателем правления Союза кинематографистов России. Он организатор и председатель Московского международного кинофестиваля, премии «Золотой орёл»...
Известно, что Муза ревнива и капризна... Служенье Муз не терпит суеты!
Когда Муза покидает, это похоже на то, как если музыкант вдруг теряет слух, или певец голос…
С Никиты Михалкова, его жизнестойкости, можно брать пример. Юрий Богатырёв, Александр Кайдановский, Андрей Тарковский… уже давно умерли.
Нет, всё-таки подлинное искусство это самопожертвование. Хотя некоторые деятели искусства этого не понимают или не признают. Им кажется, что достаточно занять высокую должность, чтобы добиться успеха.
Кинорежиссёр Михалков всегда делал ставку на выдающихся актёров, которые во многом и обеспечивали успех фильма. Однако не всегда друзья-актёры подходят под роль…
Правда почти во всех фильмах Михалкова принесена в жертву красивому вымыслу!
Всё-таки нужно писать и снимать о том, что прочувствовал лично. В противном случае получается то, что получается.
Пишут, будто бы Никита Михалков избегает встречи с внуком настоящего комдива Котова – прообраза главного героя фильма «Утомлённые солнцем». «Если бы он (Михалков) читал биографию комдива, понял бы, она интереснее судьбы комдива Котова киношного. И не нужно было бы ничего накручивать! – считает внук реального комдива. – Может, ему стало стыдно, что творчество оказалось хуже реальности?»
«Проблема в том, что Господь беседует с художником, когда ему хочется, а не тогда, когда художнику хочется поехать на Каннский кинофестиваль… – считает глава «Первого канала» и кинопродюсер Константин Эрнст. – Индустрия, кстати, к Богу никогда не имела отношения».
При словосочетании Никита Сергеевич невольно вспоминается другой «крутой мужик» Никита Сергеевич – Хрущёв!
Есть люди, которые служат государству независимо от смены политических режимов.
Михалков всегда служил Родине, а не конкретной власти.
Многие, конечно, завидуют популярности Михалкова, его таланту, его родовитости, обласканности властью. Другие именно за это Михалкова и любят.
Любить нельзя запретить. Ну любят женщины Паратова-Михалкова, – что с этим поделаешь?!
Жители города Горбатова, где снималось продолжение фильма «Предстояние» – «Цитадель», тоже с любовью отзываются о Михалкове, который щедро платил за участие в массовке (500 рублей за съёмочный день + 500 рублей за каждую корову и столько же за три козы). Хотя некоторые невзлюбили Михалкова, потому что после съёмок осталась захламлённость строительным мусором.
Что ж, на всех не угодишь!..
Получая недавно орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени, Никита Михалков, в частности, сказал: "завидуйте успехам, орденам, что почему-то не достались вам, // шипите, злобствуйте, моих друзей кляня, вы с ними не поссорите меня. // Я, к вашему большому сожалению, не собираюсь с вами воевать. // На ваши сплетни, ваши заявления, на вас самих мне просто наплевать".
Это стихи Сергея Михалкова, написанные им в 30-летнем возрасте.
Когда я учился в младших классах, у нас на первой странице учебника "Родная речь" был текст Гимна СССР. Автор: Эль-Регистан. Потом появился этот Гимн с этим же именем, но под редакцией С.Михалкова. Потом Эль-Регистан вообще исчез и Гимн принадлежит одному Михалкову, хотя в тексте мало что изменилось.
Насколько оправданы династии в искусстве, в науке, в политике?
В искусстве, наверное, оправданы. Хотя многие иронизируют по поводу «клана михалковых».
Людям почему-то запомнилась эпиграмма Валентина Гафта, написанная им ещё в 80-х годах прошлого века: «Россия! Чуешь этот странный зуд?! Три Михалкова по тебе ползут!»
Все три Михалкова – лауреаты многочисленных наград и премий. И многие им завидуют.
Нелюбовь коллег к «дворянскому гнезду» Михалковых, это старая история.
По некоторым данным, предок Никиты Сергеевича — Владимир Сергеевич Михалков (1816—1900) — был действительным статским советником. Прадед по материнской линии — русский художник Василий Суриков. Отец — Сергей Владимирович Михалков, драматург, поэт, известный детский писатель. Мать: поэтесса, переводчица Наталья Кончаловская, дочь художника Петра Кончаловского.
Лауреат премии «Оскар» режиссёр-мультипликатор Юрий Норштейн рассказывал, будто бы Никита Михалков говорил о себе: «Я не интеллигент. Я аристократ».
«Всем лучшим, что человечество имеет, оно обязано представителям белой кости… А сейчас что?.. Цивилизация в опасности! Ни идеи, ни идеалов... Ну скажите вы мне, где они, представители нашей первоклассной аристократии? Пушкины где, Лермонтовы, Гоголи, Гончаровы, Тургеневы?.. Катастрофа надвигается! И перед лицом этой катастрофы, пока не поздно, мы должны объединиться и ударить дружно против нашего общего врага… Довольно деликатничать с ними. Скажем им прямо в харю: руки прочь, знай сверчок свой шесток. И прямо в харю, в харю, в харю!..»
Многие до сих пор не могут забыть видеозапись, когда аристократ бьёт ногой в лицо молодого парня, которого держат за руки охранники.
«Ведь вы же можете только поучать, как жить, как веровать, как управлять народом. Сами-то вы живёте? Сами-то веруете?..»
После опубликования моего ролика и отзыва на фильм Никиты Михалкова «Утомлённые Солнцем-2. Предстояние», я получил весьма противоречивые отклики.
«Михалков родился одарённым природой ГЕНИЕМ, но спасти гениальность до старости в условиях страха чинопочитания и безумия власти НЕВОЗМОЖНО ... ибо слава и страх чинопочитания дают прогрессирующий маразм величия-цареугодничества уже до смерти».
«Михалков - это царь кинематографа. Бесспорно, в начале карьеры он был талантлив. Но власть развращает. Придворный артист давно деградировал, но снимать фильмы и тратить на них большую часть бюджета Минкультуры ему никто не может запретить. Ведь он же царь!»
«Думаю, творчество отражает те внутренние изменения, которые происходят в режиссёре. Сегодня он бизнесмен, конъюнктурщик, политик от культуры, нахрапом захватывающий сладкие куски. Не погнушался даже процентным налогом от нищего населения. Повторил свой аттракцион, - ногой в лицо народу».
«Ну в общем очень сильно в жизни он на Андрея похож (проводник из фильма "Вокзал для двоих" с Гурченко), ну просто сам себя сыграл! Последняя удачная роль Михалкова – пахан Сергей Михайлович в Балабановской "чёрной" комедии "Жмурки". Такого типа роли, кстати, лучше всего удаются Михалкову-актёру».
«Михалков гениально талантлив. Но он – наш современник. Это мешает признать его гениальность – хочется ловить блох. Гений – это вне нормы, вне рамок. А всем почему-то хочется его в них засунуть, как в прокрустово ложе. А не надо рассматривать его, как лягушку, под микроскопом! Да, слаб человек, да грешен – как любой и каждый. Но как талантлив. Расслабимся и порадуемся, пока он с нами, а мы с ним. Вот я горжусь, что мой современник Никита Михалков».
«Раздражает в Михалкове та фальшь, которая в нём сидит крепко...с одной стороны такой прямо заботливый, о народе думает и о культуре говорит, ну действительно "добрый барин", думающий о своих холопах! А с другой стороны, хам трамвайный... бил мальчишку, когда двое охранников (от кого охрана, кстати) держали, также он себя вёл и когда председателя Союза выбирали... по головам шёл, и теперь стройка в центре Москвы и плата за носители, уже прозвали его "Михалков 1%". Теперь ничего не скроешь...и говорить так красиво с болью в голосе, а делать не очень - вот и ответ людей...не верят ему люди!»
Некоторые называют Михалкова главным патриотом всея Руси.
Трудно не согласиться со словами Манифеста Никиты Михалкова, что «люди устали выслушивать декларации о политической независимости, внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики».
«Власть, не вызывающая уважения, — не власть».
«Мы не нация торгашей, мы нация героев!»
«Богатые должны делиться с бедными».
«Главная цель состоит в утверждении национального идеала — единства ПРАВА и ПРАВДЫ как основы политической мощи, экономического процветания России и роста личного благополучия российских граждан».
Эмоционально я согласен с Михалковым. С его красивыми и правильными словами нельзя не согласиться.
«Бедная Россия!.. Пятнадцать лет талдычим эту таинственную фразу. Пора бы уж кончить. Говорим, говорим... Русская душа, благо народа, надежды, эмансипации, призывы… Как языки ещё не отсохли?.. Мухи дохнут от наших мудрых мыслей… Говорим, спим, едим, опять говорим, и всё с чистой совестью… Самомнение у нас европейское, а развитие азиатское…»
В чём-то я с Михалковым согласен, с чем-то не согласен, – это нормально.
Лично я понимаю патриотизм как чувство национального достоинства, а не превосходство над другими народами. В конце концов, национальность по большому счёту условность перед тем, что все мы сыны одного Духа, все мы сыны Божии.
Но я не понимаю, кого и почему Никита Михалков называет «полуинтеллигентами», а про себя говорит: «я не интеллигент, я аристократ».
Сам я по образованию юрист, мать моя из деревни, отец – советский служащий.
– Мы против любых форм неравенства. Ибо любое неравенство таит в себе росток унижения, а унижение несёт за собой…
– Вы молодой человек юрист, и никаких других наук не вкусили, кроме гуманитарных. Вы можете обольщать себя иллюзиями свободы, равенства, братства… Я же неисправимый дарвинист. Для меня благородная кровь, порода – не пустые звуки. Ведь не чумазый же, не кухаркин сын дал нам науку, литературу, искусство… Если кухаркиному сыну или чумазому не подаю руки, не сажаю с собой за стол, то тем самым я охраняю лучшее, что есть на Земле. Я, так сказать, участвую в естественно-историческом отборе.
Наверное, можно понять заботу о русских, об охране авторских прав и о материальном положении авторов, если бы забота эта была бескорыстной.
Я согласен с тем, что отчисления «с болванок» для авторов нужны, они есть в большинстве стран. Но было бы лучше, если бы этим занималась государственная структура.
Мне лично денежных отчислений от Михалкова не нужно – я творю бескорыстно!
«Ужасно стыдно жить и пить вот так вот зря… И самое главное, знать, что ничего другого-то больше не будет…
Никогда ничего не бывает потом. Это только кажется, что всё ещё впереди, что жизнь длинна и счастлива, что сейчас можно прожить так, иначе, а потом всё поправишь. Никогда это потом не наступает, никогда...
Мне тридцать пять лет! Всё погибло! Всё погибло!! Тридцать пять лет!… Я ноль, я ничтожество! Мне тридцать пять лет! Лермонтов восемь лет как лежал в могиле! Наполеон был генералом! А я ничего в вашей проклятой жизни не сделал, ничего! Вы погубили мою жизнь! Я ничтожество! По вашей милости! Где я, бездарный калека? Где мои силы, ум, талант?! Пропала жизнь!..»
В юности меня потрясли эти слова из фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино». И в тридцать пять лет я написал свой первый роман «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак». Его можно бесплатно скачать на сайте Новая Русская Литература.
А вот как относится Никита Михалков к тому, что люди бесплатно скачивают его фильмы в интернете?
Михалков – счастливый человек! Всю жизнь занимается любимым делом, получил признание и любовь множества зрителей.
Очень хочется верить, что слова его искренни и идут от сердца.
Мне тоже не интересен человек, не имеющий в душе веры, и мне тоже без Бога одиноко.
Я многому научился у Михалкова. Его ранние работы вдохновили меня на творчество.
Как известно, величина таланта определяется по величине врагов.
Полагаю, если бы Михалков создал политическую партию (например, «просвещённого консерватизма»), у неё нашлось бы достаточно как противников, так и сторонников.
Но выдающийся талант, как правило, не отвлекается на политику; он чувствует ответственность за дарованный ему гений.
Давно подмечено: признанные профессионалы и таланты, идущие в политику, почему-то очень быстро заканчиваются как таланты.
Между тем многие россияне хотели бы видеть Никиту Михалкова будущим Президентом России.
Михалков так прокомментировал это: «Да, я хочу ко всему этому ещё добавить, что планирую своё выдвижение на почти вакантную должность президента Египта, веду переговоры с Лукашенко о передаче мне мирным путем власти, и если, по каким-то причинам, это не получится, намерен объединить страны бывшего Варшавского договора и возглавить это содружество, перенеся столицу нового государственного образования в деревню Мокра Гора у Эмира Кустурицы. Кстати говоря, мы с Эмиром собираемся организовать там и филиал клиники Кащенко для особо одарённых политтехнологов».
Почему же некоторые люди ополчились на Михалкова, и отчего возник раскол в союзе кинематографистов?
Может быть, ради сохранения единства, нужно было уйти, не потеряв «лицо», уступить дорогу молодым, а не держаться за свои «кресла»?
«Достаточно один раз предать, один раз солгать тому, во что верил, что любил – уже не выбраться! Из цепи предательства, лжи уже не выбраться!»
На мой взгляд, Михалковы есть олицетворение вечной проблемы – художник и власть.
Некоторые творцы считают главным дружить с властью – от этого все их успехи. Близость к власти даёт известность и деньги. Но много и отбирает.
Где же «золотая середина»? Как не попасть в ловушку, расставленную властителями, – в «золотую клетку»?!
Каждый художник живёт не в вакууме, а на грешной земле. И перед каждым художником встаёт проблема возвышенного и земного: заниматься творчеством или заботится о хлебе насущном.
Если художник выбирает заботы о хлебе насущном, то он перестаёт быть художником. А если выбирает творчество, то, как правило, быстро погибает.
Художник должен быть голоден и одинок, – считают некоторые, – только тогда у него рождаются настоящие шедевры. Другие полагают, что без нормального заработка и устроенного быта художник выжить не может, – и они тоже правы.
«Никита Сергеевич никогда не был "голодным художником", его семья во все времена была обласкана властью, так уж получилось, однако, режиссёром он был хорошим, да и актёром неплохим. Ну, а сейчас, другие времена, семейство Михалковых вообще склонно проникаться духом времени, ныне Никита Сергеевич коммерсант, к тому же просто неприлично "сыт", какое уж тут творчество. Для тонкого ощущения ткани жизни страдание необходимо как воздух, для того чтобы разбудить в зрителе сопереживание, необходимо сопереживать самому, а насколько НСМ "далёк от народа" и от каких либо переживаний, видно невооруженным взглядом, вот и получаются вместо запланированных шедевров - дорогостоящие поделки».
Кому при жизни ставят памятники, того после смерти забывают. Истинно оценить может только Вечность. А потому, если служить чему-то, посвящать свою жизнь, то исключительно вечному. Обращение к Вечности — вот единственный повод для гениального творчества!
Взаимоотношения художника и власти можно рассматривать как лакмусовую бумажку происходящих в обществе процессов. Художник есть то самое место, где, по выражению Достоевского, «Дьявол с Богом борется, а поле битвы сердца людей».
На мой взгляд, художник должен быть в оппозиции к власти (в хорошем смысле этого слова). Он должен критиковать власть, показывать её недостатки и призывать к их устранению, быть совестью нации.
Настоящий художник – властитель дум!
По мнению французского исследователя Пьера Бурдье, искусство, культура это «символическая власть», которая в определённые моменты жизни общества может становиться серьёзным конкурентом реальной политической власти.
От взаимоотношений художника и власти во многом зависит стабильность общества. Вспомним, как Хрущёв ругал скульптора Эрнста Неизвестного, писателя Бориса Пастернака, поэта Андрея Вознесенского. Но это только придавало им силы, славы и вдохновения.
А высылка Солженицына из страны разве не ознаменовала начало конца советского строя?
Есть мнение, что настоящему художнику хорошо только тогда, когда ему по-настоящему плохо. Страдание и нищета, а не преуспеяние и комфорт – вот залог вдохновенных творений искусства.
«Поэты ходят пятками по лезвию ножа, И режут в кровь свои босые души», – писал Высоцкий.
"Золотой век" русской литературы состоялся не вопреки, а благодаря цензуре.
Политическая несвобода катализирует творческие силы художника, придаёт ему энергию преодоления. Возможно, именно поэтому в Советском Союзе создавались шедевры, а сейчас – во времена демократической свободы – шедевров нет.
Кончается цензура – кончается литература!
ТРАВА, ВЗЛАМЫВАЮЩАЯ АСФАЛЬТ, – вот метафорическое выражение коллизии "художник и власть".
На творческой встрече с Никитой Михалковым в Санкт-Петербургской филармонии демонстрировались отрывки из нового фильма «Утомлённые солнцем-3. Цитадель» – вполне достойное продолжение фильма «Утомлённые солнцем-2. Предстояние».
По словам Никиты Сергеевича, если первый фильм это «метафизика разрушения», то второй фильм это «метафизика созидания».
Михалков признался: «Я приезжаю сюда… (в Санкт-Петербург – НК) настороженно, потому что знаю, насколько здесь ценится настоящее и презирается фуфло. Конечно же, фуфло может какое-то время казаться настоящим, но всё равно будет понятно в конце концов, что это фуфло».
– Будет ли революция в России? – спросили Михалкова. Он ответил:
– Мне кажется, что для того, чтобы этого ужаса не было (повторяю, моя точка зрения абсолютно субъективная), нужно изменить вектор существования страны. Я считаю, что единственной стабильной идеей для России, как была, так и остаётся, идея просвещённого консерватизма…
Просвещённый консерватизм исповедует не вооружённую революцию, а вооружённую эволюцию…
Мне кажется, что опасность, которая сегодня существует, она заключается в том, что основной упор в национальной политике делается на интеллект и на финансовые возможности…»
«Кто из нас думал, что советская власть рухнет в три дня? Никто не думал. Почему рухнула? Страх вынули, а держаться не на чем».
«Мы должны воспитывать в себе национальный иммунитет…»
«Ответить мусульманизации можно лишь православизацией России!»
«Не надо сжигать мечети. Надо строить храмы!»
«Вакуум заполняется теми, кто сильнее».
«Ислам православию намного ближе, чем католики».
«Формула русского человека: русским может быть только тот, у кого чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет и хрен с ним».
«Самая большая проблема – это отрыв от почвенного ощущения принадлежности к культуре, к традиции своей страны».
«Самое страшное – это потерять веру!»
Я задал вопрос Никите Сергеевичу:
– Как вы расцениваете раскол среди кинематографистов, и не испытываете ли вину за это?
Никита Михалков ответил, что вины за этот раскол не испытывает никакой.
– Это не раскол. Это пытаются показать как раскол… Идёт подмена, идёт глобальная подмена… Ксюша Собчак – писатель… Не хотят смотреть зрители наши фильмы, не хотят…
— Что я могу сделать один среди засилья зла, когда каждый за себя, когда власть продажна и за деньги можно подкупить кого угодно...
— Нельзя сидеть сложа руки, иначе окончательно дойдёшь до самооправдания, до сознания собственного бессилия перед властью обстоятельств: при чём я, эпоха виновата, время-то, мол, какое! — нероново!..
— Абсурд заключается в том, что все понимают нежелательность такого порядка вещей, но это и есть реальность. Не могу, не хочу в это верить! Как же тогда жить, если и в самом деле тело над душой берёт верх? Или главный закон жизни — выживай?
— Лучше уж гнуться, чем переломиться; согнёшься да выпрямишься, прямее будешь.
— Куда ни глянь, везде господствует сила. И все призывы к любви и добру не останавливают злых людей, любовь не побеждает ненависти, добро не уничтожает зла.
— Человек есть тайна. Её надо разгадывать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком. … История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно ... когда она написана без тщеславного желания возбудить участие или удивление.
— Я хотел бы написать роман о восхождении души человеческой, роман, который перевернёт взгляд на мир, изменит миропонимание, поможет каждому открыть в себе вселенную, постичь замысел Бога.
— Чего бы вы ни написали, что бы ни вывели, что бы ни отметили в художественном произведении, — никогда вы не сравняетесь с действительностью. … Искусство, без сомнения, ниже действительности. … Проследите иной, даже вовсе и не такой яркий на первый взгляд факт действительной жизни, — и если только вы в силах и имеете глаз, то найдёте в нём глубину, какой нет у Шекспира. Но ведь в том-то и весь вопрос: на чей глаз и кто в силах? … Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен. … В поэзии нужна страсть, нужна ваша идея, и непременно указующий перст, страстно поднятый. Безразличие же и реальное воспроизведение действительности ровно ничего не стоит, а главное — ничего и не значит...»
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
«Только надо любить! Любить! Пока будем любить, будем жить долго-долго, и счастливо»!
ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ!
P.S. Можно как угодно относиться к Михалкову, но нельзя не благодарить время за то, что он есть. Читайте другие мои статьи о феномене «Михалковы»: «Предстояние» Никиты Михалкова», «12 вопросов к «12», «Крысинизация Щелкунчика».
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Пересматриваю сериал «Школа». Вообще, я могу один фильм 10 раз смотреть. Это потому, что хороших фильмов настолько мало, что от пересматривания старого получаешь больше удовольствия, чем от иного новья. Смотрю уже более спокойно и осмысленно, а год назад, когда он только вышел, я ждал каждую серию, и выкачивал по одной в 8 утра.
Страсти вокруг сериала поулеглись, мысли тоже пришли в порядок. Помню, год назад в интернете только при одном упоминании сериала летел шквал негативных оценок. «Трэш», «дикость», «такогонет», «разврат» и проч., немногочисленные положительные оценки просто тонули в этом обывательском вое. Бедную Германику хотели распять, наверное, все учителя и родители этой страны, хотя ее полнометражный фильм таких ожесточенных нападок не вызвал. Все это время я читал статьи, посты, смотрел и слушал интервью, и не мог понять одного: «почему ви тгавите?»
Типовой сценарий обсуждения был таким:
— «Смотрели «Школу»?
«Ты что, такой трэш смотреть еще, вообще отстой, как такое людям показывают? Да еще по первому каналу. Телевизионщики обнаглели совсем, совести нету, дети же смотрят», etc.
— «Значит, смотрели. А сколько серий посмотрели?»
— «Да я начал смотреть, полсерии (серию, кусочками, отрывками) посмотрел, да там чернуха одна, пьют, курят, смотреть невозможно... Что там за монстров показывают, это ж не дети, такого в нашей школе не было...» etc.
— «Все понятно, спасибо».
В это трудно поверить, но я провел десятки мини-интервью по поводу сериала, на работе, среди знакомых и малознакомых, в университете, в соцсетях. ВСЕ проходили по такому сценарию. Моей целью было понять, почему люди так яростно травят, не удосужившись даже, как следует разглядеть объект травли. И мне, наконец, пришла мысль, через год после просмотра. Я очень долго обдумывал ее, и скажу самую суть. Мысль проста:
Дорогие люди, родители в настоящем и будущем. Не важно кто, не важно как, но вам показали реальность, как она есть. Вам показали, как в действительности живут ваши дети, в какие ситуации попадают, и какие задачи пытаются решать. Да, ТАМ жестко, там пьют и курят, сквернословят и травят. Но это есть, и вашим детям жить в этом мире, после того, как вы, умные и заботливые станете прахом. Вы можете закрывать глаза, отрицать и отмахиваться, но это бессмысленно. Она вертится.
Welcome to the real world. Это русская «Матрица», только таблетка одна. Одна большая красная таблетка, ничего выбирать не надо. Вы закрыли глаза, и сделали вид, что ничего не было. Вы оплевали тех, кто оказал вам эту услугу. Но это неважно, они были готовы к этому. Важно то, что вам показали, и вам теперь решать, как поступать. Продолжать делать вид, что жизнь — это сплошная «Большая перемена», или взглянуть правде в глаза. Дальше — дело ваше, можете с горя вскрыться. А можете, собрав остатки своего ума и опыта, постараться объяснить деткам правила игры. В жизнь.
Итак, сегодня я хотел бы написать своё мнение о фильме «Сатисфакция».
Во первых, фильм заинтересовал после неоднократного пиара Евгением Гришковцом, который бодро заявлял о том что сняли чуть ли не шедевр всех времён и народов, а во вторых этот фильм каким-то чудом вылез на экраны страны и предсказуемо провалился.
Так что же интересного в этом фильме? Как бы странно не звучало, но ничего интересного, кроме некоторых нюансов. Сюжет высосан из пальца, как и следовало ожидать.
Вкратце, влиятельный бизнесмен, не без помощи «добрых людей» узнаёт, что его четвёртая по счёту жена изменила ему с его же другом и по совместительству наёмным работником. Вместо казалось бы очевидных разборок, бизнесмен приглашает теперь уже бывшего друга в ресторан где вызывает его на необычную дуэль, требуя «морального удовлетворения». Дуэль заключается в том, что оба должны пить разные алкогольные напитки, ровно до тех пор пока первый из них не свалится/заснёт/проблюётся и т.д. В случае проигрыша, бывший друг должен покинуть город навсегда, в случае выигрыша получает миллион долларов и жену бизнесмена.
А теперь о минусах. Сразу скажу, образ влиятельного бизнесмена полон отвратительными стереотипами, включая 3-х дневную небритость которая стала неизменным спутником самого Гришковца. Видимо актёр никак не успокоится, пока не удовлетворит своё несостоявшееся эго, вот и играет этакого «Робингуда» со своими причудами. Так что удар по челюсти одному из работников, спасение собаки с огромным риском для собственной жизни, это всё рисовано и неубедительно. Настоящий чувак владеющий серьёзным бизнесом не занимался бы такой ерундой, не говоря уже об устройстве совершенно идиотской дуэли. Если у человека уже 4-тая по счёту жена, то наверно уже давно пора поумнеть, о чём и говорит ему бывший партнёр. Богатая сучка решила просто развлечься с более молодым и задорным. Сегодня она спит с его партнёром а завтра с его охранником, поэтому такие экстравагантные сцены ревности просто вызывают недоумение. Сразу возникает вопрос а как же он тогда вообще бизнесом занимается?
Можно было запросто выпроводить негодяя из города и всё, а устраивать этот цирк да ещё с кучей денег в качестве приза, бред пьяного сказочника.
Теперь о главной сути фильма, её просто нет. В течении полутора часов, мы можем лишь наблюдать как два чувака нажираются практически до невменяемого состояния и всё время базарят за жизнь. Видимо у главного героя, откровенно получается пообщатся лишь под большим градусом, так как в обычной жизни он чёток, дерзок и вообще неибаца какой крутой.
Если вы смотрели хоть один из спектаклей Гришковца, то фильм смотреть нет необходимости. Товарищ никак не хочет выходить из своего амплуа, и играет самого себя. Можно наблюдать метаморфозу, как из крутого бизнесмена, человек быстро превращается в Гришковца (на самом деле в этом похоже и есть суть фильма).
Начинаются излюбленные разговоры о детстве, о жизни, о детях и прочей лабуде. Во время этого ГГ как всегда старается учить своего более юного бывшего друга. Тот отвечает ему тем же, и происходит классическое столкновение поколений. Достаточно почитаь ЖЖ Гришковца, там всё тоже самое. Такой же назидательный тон, дескоть добейтесь сначала а потом пиздите. И вообще я имею право тут говорить а вы слушайте и благодарно пускайте слюни от моей величественности. И не дай бог критиковать, забанит нещадно, так как критику Евгений воспринимает очень и очень тяжело. Собственно комплексы никуда не спрячешь, об этом говорится и в фильме. Кстати более юный герой по своему мировоззрению не сильно отличается от другого. Вероятно такие противоположные типажи подобрали специально, тогда как же они ухитрялись вместе работать?
Что понравилось так это игра захмелевших людей. Как писали ранее, на съёмках не было ни грамма алкоголя кроме шампанского. И если актёры действительно не употребляли спиртного во время съёмок, то можно лишь сказать браво. Хотя до Мягкова в «иронии судьбы» им всё равно далеко. Собственно вот и всё что можно сказать об этом фильме.
Один раз можно посмотреть, благо сейчас он висит на любой раздаче. Покупать диск? Не советую, бесполезная трата денег.
Как и во всём творчестве Гришковца, этот фильм является театром одного актёра, который тащит на себя всё одеяло. Ничего нового, и видимо ничего нового уже не будет. К сожалению сдулся Евгений, а виной всему завышенное ЧСВ на фоне всеобщей популярности. Но популярность уже начинает гаснуть, а с ней и новые идеи.
Во первых, фильм заинтересовал после неоднократного пиара Евгением Гришковцом, который бодро заявлял о том что сняли чуть ли не шедевр всех времён и народов, а во вторых этот фильм каким-то чудом вылез на экраны страны и предсказуемо провалился.
Так что же интересного в этом фильме? Как бы странно не звучало, но ничего интересного, кроме некоторых нюансов. Сюжет высосан из пальца, как и следовало ожидать.
Вкратце, влиятельный бизнесмен, не без помощи «добрых людей» узнаёт, что его четвёртая по счёту жена изменила ему с его же другом и по совместительству наёмным работником. Вместо казалось бы очевидных разборок, бизнесмен приглашает теперь уже бывшего друга в ресторан где вызывает его на необычную дуэль, требуя «морального удовлетворения». Дуэль заключается в том, что оба должны пить разные алкогольные напитки, ровно до тех пор пока первый из них не свалится/заснёт/проблюётся и т.д. В случае проигрыша, бывший друг должен покинуть город навсегда, в случае выигрыша получает миллион долларов и жену бизнесмена.
А теперь о минусах. Сразу скажу, образ влиятельного бизнесмена полон отвратительными стереотипами, включая 3-х дневную небритость которая стала неизменным спутником самого Гришковца. Видимо актёр никак не успокоится, пока не удовлетворит своё несостоявшееся эго, вот и играет этакого «Робингуда» со своими причудами. Так что удар по челюсти одному из работников, спасение собаки с огромным риском для собственной жизни, это всё рисовано и неубедительно. Настоящий чувак владеющий серьёзным бизнесом не занимался бы такой ерундой, не говоря уже об устройстве совершенно идиотской дуэли. Если у человека уже 4-тая по счёту жена, то наверно уже давно пора поумнеть, о чём и говорит ему бывший партнёр. Богатая сучка решила просто развлечься с более молодым и задорным. Сегодня она спит с его партнёром а завтра с его охранником, поэтому такие экстравагантные сцены ревности просто вызывают недоумение. Сразу возникает вопрос а как же он тогда вообще бизнесом занимается?
Можно было запросто выпроводить негодяя из города и всё, а устраивать этот цирк да ещё с кучей денег в качестве приза, бред пьяного сказочника.
Теперь о главной сути фильма, её просто нет. В течении полутора часов, мы можем лишь наблюдать как два чувака нажираются практически до невменяемого состояния и всё время базарят за жизнь. Видимо у главного героя, откровенно получается пообщатся лишь под большим градусом, так как в обычной жизни он чёток, дерзок и вообще неибаца какой крутой.
Если вы смотрели хоть один из спектаклей Гришковца, то фильм смотреть нет необходимости. Товарищ никак не хочет выходить из своего амплуа, и играет самого себя. Можно наблюдать метаморфозу, как из крутого бизнесмена, человек быстро превращается в Гришковца (на самом деле в этом похоже и есть суть фильма).
Начинаются излюбленные разговоры о детстве, о жизни, о детях и прочей лабуде. Во время этого ГГ как всегда старается учить своего более юного бывшего друга. Тот отвечает ему тем же, и происходит классическое столкновение поколений. Достаточно почитаь ЖЖ Гришковца, там всё тоже самое. Такой же назидательный тон, дескоть добейтесь сначала а потом пиздите. И вообще я имею право тут говорить а вы слушайте и благодарно пускайте слюни от моей величественности. И не дай бог критиковать, забанит нещадно, так как критику Евгений воспринимает очень и очень тяжело. Собственно комплексы никуда не спрячешь, об этом говорится и в фильме. Кстати более юный герой по своему мировоззрению не сильно отличается от другого. Вероятно такие противоположные типажи подобрали специально, тогда как же они ухитрялись вместе работать?
Что понравилось так это игра захмелевших людей. Как писали ранее, на съёмках не было ни грамма алкоголя кроме шампанского. И если актёры действительно не употребляли спиртного во время съёмок, то можно лишь сказать браво. Хотя до Мягкова в «иронии судьбы» им всё равно далеко. Собственно вот и всё что можно сказать об этом фильме.
Один раз можно посмотреть, благо сейчас он висит на любой раздаче. Покупать диск? Не советую, бесполезная трата денег.
Как и во всём творчестве Гришковца, этот фильм является театром одного актёра, который тащит на себя всё одеяло. Ничего нового, и видимо ничего нового уже не будет. К сожалению сдулся Евгений, а виной всему завышенное ЧСВ на фоне всеобщей популярности. Но популярность уже начинает гаснуть, а с ней и новые идеи.
АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ: МЫ ПОСТОЯННО НАХОДИМСЯ РЯДОМ С ОПАСНОСТЬЮ
Один из самых ожидаемых отечественных фильмов — новая работа знаменитого сценариста и режиссера Александра Миндадзе «В субботу» (совместное производство Украины, России, Германии), посвященная Чернобыльской катастрофе.
Место действия — Припять. Время — сутки с утра 26 апреля 1986 года до утра 27-го. Главный герой, партработник Валерий (яркая, взрывная роль Антона Шагина), одним из первых, еще ночью с 25-го на 26-е, когда местная власть все засекречивает, узнает, что произошло на ЧАЭС. Сюжет отталкивается от состояния героя, разрывающегося между обязывающим хранить тайну служебным долгом и желанием спасти красавицу Веру (Светлана Смирнова-Марцинкевич), с которой у него, по сути, и близких отношений нет. Впрочем, Валерий суетится только вначале. Потом как-то незаметно прямые мотивации отступают на задний план, и начинается самое интересное в картине — жизнь у бездны на краю.
Уехать ближайшим поездом не удалось. В ресторане свадьба. Друг Валерия женится. Невеста беременна. На сцене Вера, поет с ансамблем. Звучат вперемешку ранние рок-н-роллы культовой тогда группы «Браво» и песни советских эстрадников. Ансамбль — тоже старые друзья героя. Он сам с ними играл когда-то, барабанщиком. Сейчас, поскольку штатный драммер Карабас (Вячеслав Петкун) напился до беспамятства, Валерий вновь садится за установку.
Все, кто видел «Отрыв» — первый фильм Миндадзе в качестве режиссера — смогут легко представить себе, как сделан «В субботу». Опять прыгающая, метающаяся камера, бегающие, падающие и сталкивающиеся люди. Сначала это выглядит нарочито — так было и в «Отрыве» — но очень скоро возникает ощущение внутренней необходимости именно такого приема. В суматохе, в невнятно проговариваемых фразах, нетрезвых танцах, пьяных драках постепенно проступает экзистенциальное, то есть сущностное измерение. Почти по Чехову: люди на экране пьянствуют, дерутся, танцуют, целуются, делят деньги, сводят старые счеты, в то время как за кадром неслышно рушатся их судьбы. Финал фильма — апогей этого разрушения, действительно убийственные кадры.
Мировая премьера картины состоялась в феврале на Международном Берлинском кинофестивале. После премьеры режиссер встретился с прессой.
— Когда вы начали работать над фильмом «В субботу»?
— Этот сценарий я задумал давно, в 2005 году. Писал долго, тяжело, все время этим занимался, последние три года — без перерывов. В прошлом году, летом, прошли съемки.
— Где вы были, когда произошла катастрофа?
— 26 апреля 1986 года я был на съемках фильма «Плюмбум» на крыше одного из домов в городе Минске вместе с режиссером Вадимом Абдрашитовым и выдающимся оператором Георгием Рербергом. А 27-го мы уже дезактивировались красным вином. Очень хорошее было настроение. Не хотели убегать никуда. Видимо, понимали, что наша жизнь ничего не стоит.
— Почему именно эта тема?
— Это самый сложный вопрос. Тема, безусловно, чувствительная для Европы и для нас. И дело не только в том, что цена человеческой жизни в Европе очень высока, но и в том, что Чернобыль всегда с нами, он ментально сопутствует нам. Это в каком-то смысле отражает нашу вечную диалектику: генетически выработанное отношение к опасности, понимание пограничности ситуации, когда ты знаешь, что можешь погибнуть, но жизнь в эту минуту парадоксально расцветает самыми яркими красками, становится все более и более притягательной.
— Где снимали?
— В Светлодарске Донецкой области и в Энергодаре Запорожской области. Эти города напоминают цветущую до катастрофы Припять, они более цивилизованны, потому что стоят возле больших станций. Правда, нам пришлось бороться с рекламой, которой в 1986 году, конечно, не было.
— Как местные власти отнеслись к вашим съемкам?
— Отношения были самые хорошие. Конечно, этому немало способствовали люди, которые пытались их организовать. Вполне закономерно и исторично то, что касается неофициальной жизни, у нас можно всегда использовать позитивным образом: частный человек остается частным человеком, даже занимая при этом должность директора завода или ТЭЦ, которую надо декорировать под АЭС. То есть сила частных договоренностей в России и в Украине очень велика. Опять же, это наша традиция, но я считаю, что она очень может помочь, в том числе и в кино: если послушать рассказы, то в том числе и весьма знаменитые картины снимались из ничего благодаря таким частным договоренностям.
— Если вернуться к вопросу о соответствии материалу эпохи, то в одном из эпизодов у вас героиня примеряет хорошую обувь в роскошном по советским меркам магазине. Где вы видели в 1986 году в СССР такие обувные магазины?
— В Пущино, в Дубне — в городах при атомных станциях, при синхрофазотронах. Очень многие хотели меняться и жить там, потому что эти города были на улучшенном снабжении. Я лично покупал своей жене французские духи за копейки, они стоили гораздо дороже в той же Франции. Припять была именно таким городом.
— Герои фильма очень много пьют. У вас нет ощущения, что вы защищаете взгляд на русских как на пьяниц?
— Мне кажется, что вы смотрели другую картину. В моем фильме люди пьют потому, что было бы странно, если бы они говорили в эту минуту о космосе. Они пьют хотя бы потому, что это дезактивация сухим красным вином. Во-вторых, если уж есть какой-то оптимизм и жизнеутверждение, то наверно в этой картине они присутствуют, конечно, не в идиотских дозах, а в дозах художественных. По крайней мере, люди не становятся хуже, не бегут, как с гибнущего «Титаника». Это же можно и так воспринимать, а не только как попойку.
— Другой способ ухода от бед — музыка. Музыкальные номера в вашем фильме продуманы и адекватны тому времени...
— Идея заключалась именно в том эффекте, который вы почувствовали: чтобы музыка завораживала героев, и, как я понял из вашего вопроса, завораживала бы также и зрителя, помогала ему перенестись в эту сцену вместе с героями.
— Еще один ваш прием — акцент на кадрах крупным планом.
— Это осознанное решение — остаться в неком замкнутом пространстве, очень близко к лицам, к людям, чтобы ощущать телесность этих людей.
— Пока что так складывается, что ваши режиссерские работы — это истории посткатастрофических состояний: «Отрыв» — события после крушения самолета, «В субботу» — после взрыва на АЭС. Почему?
— Я не катастрофист. Просто мне интересна не сама авария, а человек в этой ситуации.
— По-вашему, произойди то же в Германии, стали бы люди реагировать подобным образом?
— Нет, конечно. В Германии больше заботятся о своем здоровье и ценят свою жизнь, хотя бывали, конечно, катаклизмы, когда гибло очень много людей. Это наша генетически образованная ментальность — мы постоянно живем рядом с опасностью, рядом со смертью. А европейский человек, я думаю, просто бы сбежал. Какая уж тут девушка, тем более ее каблук или паспорт, или игра на барабане... В этом смысле — огромная разница. Это очень наша картина и она очень понятна любому человеку, который либо живет в бывшем СССР, либо хорошо знает эту территорию, и, конечно, тому, кто воспринимает в искусстве универсальные проблемные вещи.
— Есть ли у вас какие-либо конкретные планы насчет следующего фильма?
— Конечно, есть, без планов можно сойти с ума. Но я просто из суеверия и моих внутренних колебаний об этом пока не говорю.
Дмитрий Десятерик, Берлин — Киев
Один из самых ожидаемых отечественных фильмов — новая работа знаменитого сценариста и режиссера Александра Миндадзе «В субботу» (совместное производство Украины, России, Германии), посвященная Чернобыльской катастрофе.
Место действия — Припять. Время — сутки с утра 26 апреля 1986 года до утра 27-го. Главный герой, партработник Валерий (яркая, взрывная роль Антона Шагина), одним из первых, еще ночью с 25-го на 26-е, когда местная власть все засекречивает, узнает, что произошло на ЧАЭС. Сюжет отталкивается от состояния героя, разрывающегося между обязывающим хранить тайну служебным долгом и желанием спасти красавицу Веру (Светлана Смирнова-Марцинкевич), с которой у него, по сути, и близких отношений нет. Впрочем, Валерий суетится только вначале. Потом как-то незаметно прямые мотивации отступают на задний план, и начинается самое интересное в картине — жизнь у бездны на краю.
Уехать ближайшим поездом не удалось. В ресторане свадьба. Друг Валерия женится. Невеста беременна. На сцене Вера, поет с ансамблем. Звучат вперемешку ранние рок-н-роллы культовой тогда группы «Браво» и песни советских эстрадников. Ансамбль — тоже старые друзья героя. Он сам с ними играл когда-то, барабанщиком. Сейчас, поскольку штатный драммер Карабас (Вячеслав Петкун) напился до беспамятства, Валерий вновь садится за установку.
Все, кто видел «Отрыв» — первый фильм Миндадзе в качестве режиссера — смогут легко представить себе, как сделан «В субботу». Опять прыгающая, метающаяся камера, бегающие, падающие и сталкивающиеся люди. Сначала это выглядит нарочито — так было и в «Отрыве» — но очень скоро возникает ощущение внутренней необходимости именно такого приема. В суматохе, в невнятно проговариваемых фразах, нетрезвых танцах, пьяных драках постепенно проступает экзистенциальное, то есть сущностное измерение. Почти по Чехову: люди на экране пьянствуют, дерутся, танцуют, целуются, делят деньги, сводят старые счеты, в то время как за кадром неслышно рушатся их судьбы. Финал фильма — апогей этого разрушения, действительно убийственные кадры.
Мировая премьера картины состоялась в феврале на Международном Берлинском кинофестивале. После премьеры режиссер встретился с прессой.
— Когда вы начали работать над фильмом «В субботу»?
— Этот сценарий я задумал давно, в 2005 году. Писал долго, тяжело, все время этим занимался, последние три года — без перерывов. В прошлом году, летом, прошли съемки.
— Где вы были, когда произошла катастрофа?
— 26 апреля 1986 года я был на съемках фильма «Плюмбум» на крыше одного из домов в городе Минске вместе с режиссером Вадимом Абдрашитовым и выдающимся оператором Георгием Рербергом. А 27-го мы уже дезактивировались красным вином. Очень хорошее было настроение. Не хотели убегать никуда. Видимо, понимали, что наша жизнь ничего не стоит.
— Почему именно эта тема?
— Это самый сложный вопрос. Тема, безусловно, чувствительная для Европы и для нас. И дело не только в том, что цена человеческой жизни в Европе очень высока, но и в том, что Чернобыль всегда с нами, он ментально сопутствует нам. Это в каком-то смысле отражает нашу вечную диалектику: генетически выработанное отношение к опасности, понимание пограничности ситуации, когда ты знаешь, что можешь погибнуть, но жизнь в эту минуту парадоксально расцветает самыми яркими красками, становится все более и более притягательной.
— Где снимали?
— В Светлодарске Донецкой области и в Энергодаре Запорожской области. Эти города напоминают цветущую до катастрофы Припять, они более цивилизованны, потому что стоят возле больших станций. Правда, нам пришлось бороться с рекламой, которой в 1986 году, конечно, не было.
— Как местные власти отнеслись к вашим съемкам?
— Отношения были самые хорошие. Конечно, этому немало способствовали люди, которые пытались их организовать. Вполне закономерно и исторично то, что касается неофициальной жизни, у нас можно всегда использовать позитивным образом: частный человек остается частным человеком, даже занимая при этом должность директора завода или ТЭЦ, которую надо декорировать под АЭС. То есть сила частных договоренностей в России и в Украине очень велика. Опять же, это наша традиция, но я считаю, что она очень может помочь, в том числе и в кино: если послушать рассказы, то в том числе и весьма знаменитые картины снимались из ничего благодаря таким частным договоренностям.
— Если вернуться к вопросу о соответствии материалу эпохи, то в одном из эпизодов у вас героиня примеряет хорошую обувь в роскошном по советским меркам магазине. Где вы видели в 1986 году в СССР такие обувные магазины?
— В Пущино, в Дубне — в городах при атомных станциях, при синхрофазотронах. Очень многие хотели меняться и жить там, потому что эти города были на улучшенном снабжении. Я лично покупал своей жене французские духи за копейки, они стоили гораздо дороже в той же Франции. Припять была именно таким городом.
— Герои фильма очень много пьют. У вас нет ощущения, что вы защищаете взгляд на русских как на пьяниц?
— Мне кажется, что вы смотрели другую картину. В моем фильме люди пьют потому, что было бы странно, если бы они говорили в эту минуту о космосе. Они пьют хотя бы потому, что это дезактивация сухим красным вином. Во-вторых, если уж есть какой-то оптимизм и жизнеутверждение, то наверно в этой картине они присутствуют, конечно, не в идиотских дозах, а в дозах художественных. По крайней мере, люди не становятся хуже, не бегут, как с гибнущего «Титаника». Это же можно и так воспринимать, а не только как попойку.
— Другой способ ухода от бед — музыка. Музыкальные номера в вашем фильме продуманы и адекватны тому времени...
— Идея заключалась именно в том эффекте, который вы почувствовали: чтобы музыка завораживала героев, и, как я понял из вашего вопроса, завораживала бы также и зрителя, помогала ему перенестись в эту сцену вместе с героями.
— Еще один ваш прием — акцент на кадрах крупным планом.
— Это осознанное решение — остаться в неком замкнутом пространстве, очень близко к лицам, к людям, чтобы ощущать телесность этих людей.
— Пока что так складывается, что ваши режиссерские работы — это истории посткатастрофических состояний: «Отрыв» — события после крушения самолета, «В субботу» — после взрыва на АЭС. Почему?
— Я не катастрофист. Просто мне интересна не сама авария, а человек в этой ситуации.
— По-вашему, произойди то же в Германии, стали бы люди реагировать подобным образом?
— Нет, конечно. В Германии больше заботятся о своем здоровье и ценят свою жизнь, хотя бывали, конечно, катаклизмы, когда гибло очень много людей. Это наша генетически образованная ментальность — мы постоянно живем рядом с опасностью, рядом со смертью. А европейский человек, я думаю, просто бы сбежал. Какая уж тут девушка, тем более ее каблук или паспорт, или игра на барабане... В этом смысле — огромная разница. Это очень наша картина и она очень понятна любому человеку, который либо живет в бывшем СССР, либо хорошо знает эту территорию, и, конечно, тому, кто воспринимает в искусстве универсальные проблемные вещи.
— Есть ли у вас какие-либо конкретные планы насчет следующего фильма?
— Конечно, есть, без планов можно сойти с ума. Но я просто из суеверия и моих внутренних колебаний об этом пока не говорю.
Дмитрий Десятерик, Берлин — Киев
АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ: МЫ ПОСТОЯННО НАХОДИМСЯ РЯДОМ С ОПАСНОСТЬЮ
Один из самых ожидаемых отечественных фильмов — новая работа знаменитого сценариста и режиссера Александра Миндадзе «В субботу» (совместное производство Украины, России, Германии), посвященная Чернобыльской катастрофе.
Место действия — Припять. Время — сутки с утра 26 апреля 1986 года до утра 27-го. Главный герой, партработник Валерий (яркая, взрывная роль Антона Шагина), одним из первых, еще ночью с 25-го на 26-е, когда местная власть все засекречивает, узнает, что произошло на ЧАЭС. Сюжет отталкивается от состояния героя, разрывающегося между обязывающим хранить тайну служебным долгом и желанием спасти красавицу Веру (Светлана Смирнова-Марцинкевич), с которой у него, по сути, и близких отношений нет. Впрочем, Валерий суетится только вначале. Потом как-то незаметно прямые мотивации отступают на задний план, и начинается самое интересное в картине — жизнь у бездны на краю.
Уехать ближайшим поездом не удалось. В ресторане свадьба. Друг Валерия женится. Невеста беременна. На сцене Вера, поет с ансамблем. Звучат вперемешку ранние рок-н-роллы культовой тогда группы «Браво» и песни советских эстрадников. Ансамбль — тоже старые друзья героя. Он сам с ними играл когда-то, барабанщиком. Сейчас, поскольку штатный драммер Карабас (Вячеслав Петкун) напился до беспамятства, Валерий вновь садится за установку.
Все, кто видел «Отрыв» — первый фильм Миндадзе в качестве режиссера — смогут легко представить себе, как сделан «В субботу». Опять прыгающая, метающаяся камера, бегающие, падающие и сталкивающиеся люди. Сначала это выглядит нарочито — так было и в «Отрыве» — но очень скоро возникает ощущение внутренней необходимости именно такого приема. В суматохе, в невнятно проговариваемых фразах, нетрезвых танцах, пьяных драках постепенно проступает экзистенциальное, то есть сущностное измерение. Почти по Чехову: люди на экране пьянствуют, дерутся, танцуют, целуются, делят деньги, сводят старые счеты, в то время как за кадром неслышно рушатся их судьбы. Финал фильма — апогей этого разрушения, действительно убийственные кадры.
Мировая премьера картины состоялась в феврале на Международном Берлинском кинофестивале. После премьеры режиссер встретился с прессой.
— Когда вы начали работать над фильмом «В субботу»?
— Этот сценарий я задумал давно, в 2005 году. Писал долго, тяжело, все время этим занимался, последние три года — без перерывов. В прошлом году, летом, прошли съемки.
— Где вы были, когда произошла катастрофа?
— 26 апреля 1986 года я был на съемках фильма «Плюмбум» на крыше одного из домов в городе Минске вместе с режиссером Вадимом Абдрашитовым и выдающимся оператором Георгием Рербергом. А 27-го мы уже дезактивировались красным вином. Очень хорошее было настроение. Не хотели убегать никуда. Видимо, понимали, что наша жизнь ничего не стоит.
— Почему именно эта тема?
— Это самый сложный вопрос. Тема, безусловно, чувствительная для Европы и для нас. И дело не только в том, что цена человеческой жизни в Европе очень высока, но и в том, что Чернобыль всегда с нами, он ментально сопутствует нам. Это в каком-то смысле отражает нашу вечную диалектику: генетически выработанное отношение к опасности, понимание пограничности ситуации, когда ты знаешь, что можешь погибнуть, но жизнь в эту минуту парадоксально расцветает самыми яркими красками, становится все более и более притягательной.
— Где снимали?
— В Светлодарске Донецкой области и в Энергодаре Запорожской области. Эти города напоминают цветущую до катастрофы Припять, они более цивилизованны, потому что стоят возле больших станций. Правда, нам пришлось бороться с рекламой, которой в 1986 году, конечно, не было.
— Как местные власти отнеслись к вашим съемкам?
— Отношения были самые хорошие. Конечно, этому немало способствовали люди, которые пытались их организовать. Вполне закономерно и исторично то, что касается неофициальной жизни, у нас можно всегда использовать позитивным образом: частный человек остается частным человеком, даже занимая при этом должность директора завода или ТЭЦ, которую надо декорировать под АЭС. То есть сила частных договоренностей в России и в Украине очень велика. Опять же, это наша традиция, но я считаю, что она очень может помочь, в том числе и в кино: если послушать рассказы, то в том числе и весьма знаменитые картины снимались из ничего благодаря таким частным договоренностям.
— Если вернуться к вопросу о соответствии материалу эпохи, то в одном из эпизодов у вас героиня примеряет хорошую обувь в роскошном по советским меркам магазине. Где вы видели в 1986 году в СССР такие обувные магазины?
— В Пущино, в Дубне — в городах при атомных станциях, при синхрофазотронах. Очень многие хотели меняться и жить там, потому что эти города были на улучшенном снабжении. Я лично покупал своей жене французские духи за копейки, они стоили гораздо дороже в той же Франции. Припять была именно таким городом.
— Герои фильма очень много пьют. У вас нет ощущения, что вы защищаете взгляд на русских как на пьяниц?
— Мне кажется, что вы смотрели другую картину. В моем фильме люди пьют потому, что было бы странно, если бы они говорили в эту минуту о космосе. Они пьют хотя бы потому, что это дезактивация сухим красным вином. Во-вторых, если уж есть какой-то оптимизм и жизнеутверждение, то наверно в этой картине они присутствуют, конечно, не в идиотских дозах, а в дозах художественных. По крайней мере, люди не становятся хуже, не бегут, как с гибнущего «Титаника». Это же можно и так воспринимать, а не только как попойку.
— Другой способ ухода от бед — музыка. Музыкальные номера в вашем фильме продуманы и адекватны тому времени...
— Идея заключалась именно в том эффекте, который вы почувствовали: чтобы музыка завораживала героев, и, как я понял из вашего вопроса, завораживала бы также и зрителя, помогала ему перенестись в эту сцену вместе с героями.
— Еще один ваш прием — акцент на кадрах крупным планом.
— Это осознанное решение — остаться в неком замкнутом пространстве, очень близко к лицам, к людям, чтобы ощущать телесность этих людей.
— Пока что так складывается, что ваши режиссерские работы — это истории посткатастрофических состояний: «Отрыв» — события после крушения самолета, «В субботу» — после взрыва на АЭС. Почему?
— Я не катастрофист. Просто мне интересна не сама авария, а человек в этой ситуации.
— По-вашему, произойди то же в Германии, стали бы люди реагировать подобным образом?
— Нет, конечно. В Германии больше заботятся о своем здоровье и ценят свою жизнь, хотя бывали, конечно, катаклизмы, когда гибло очень много людей. Это наша генетически образованная ментальность — мы постоянно живем рядом с опасностью, рядом со смертью. А европейский человек, я думаю, просто бы сбежал. Какая уж тут девушка, тем более ее каблук или паспорт, или игра на барабане... В этом смысле — огромная разница. Это очень наша картина и она очень понятна любому человеку, который либо живет в бывшем СССР, либо хорошо знает эту территорию, и, конечно, тому, кто воспринимает в искусстве универсальные проблемные вещи.
— Есть ли у вас какие-либо конкретные планы насчет следующего фильма?
— Конечно, есть, без планов можно сойти с ума. Но я просто из суеверия и моих внутренних колебаний об этом пока не говорю.
Дмитрий Десятерик, Берлин — Киев
Один из самых ожидаемых отечественных фильмов — новая работа знаменитого сценариста и режиссера Александра Миндадзе «В субботу» (совместное производство Украины, России, Германии), посвященная Чернобыльской катастрофе.
Место действия — Припять. Время — сутки с утра 26 апреля 1986 года до утра 27-го. Главный герой, партработник Валерий (яркая, взрывная роль Антона Шагина), одним из первых, еще ночью с 25-го на 26-е, когда местная власть все засекречивает, узнает, что произошло на ЧАЭС. Сюжет отталкивается от состояния героя, разрывающегося между обязывающим хранить тайну служебным долгом и желанием спасти красавицу Веру (Светлана Смирнова-Марцинкевич), с которой у него, по сути, и близких отношений нет. Впрочем, Валерий суетится только вначале. Потом как-то незаметно прямые мотивации отступают на задний план, и начинается самое интересное в картине — жизнь у бездны на краю.
Уехать ближайшим поездом не удалось. В ресторане свадьба. Друг Валерия женится. Невеста беременна. На сцене Вера, поет с ансамблем. Звучат вперемешку ранние рок-н-роллы культовой тогда группы «Браво» и песни советских эстрадников. Ансамбль — тоже старые друзья героя. Он сам с ними играл когда-то, барабанщиком. Сейчас, поскольку штатный драммер Карабас (Вячеслав Петкун) напился до беспамятства, Валерий вновь садится за установку.
Все, кто видел «Отрыв» — первый фильм Миндадзе в качестве режиссера — смогут легко представить себе, как сделан «В субботу». Опять прыгающая, метающаяся камера, бегающие, падающие и сталкивающиеся люди. Сначала это выглядит нарочито — так было и в «Отрыве» — но очень скоро возникает ощущение внутренней необходимости именно такого приема. В суматохе, в невнятно проговариваемых фразах, нетрезвых танцах, пьяных драках постепенно проступает экзистенциальное, то есть сущностное измерение. Почти по Чехову: люди на экране пьянствуют, дерутся, танцуют, целуются, делят деньги, сводят старые счеты, в то время как за кадром неслышно рушатся их судьбы. Финал фильма — апогей этого разрушения, действительно убийственные кадры.
Мировая премьера картины состоялась в феврале на Международном Берлинском кинофестивале. После премьеры режиссер встретился с прессой.
— Когда вы начали работать над фильмом «В субботу»?
— Этот сценарий я задумал давно, в 2005 году. Писал долго, тяжело, все время этим занимался, последние три года — без перерывов. В прошлом году, летом, прошли съемки.
— Где вы были, когда произошла катастрофа?
— 26 апреля 1986 года я был на съемках фильма «Плюмбум» на крыше одного из домов в городе Минске вместе с режиссером Вадимом Абдрашитовым и выдающимся оператором Георгием Рербергом. А 27-го мы уже дезактивировались красным вином. Очень хорошее было настроение. Не хотели убегать никуда. Видимо, понимали, что наша жизнь ничего не стоит.
— Почему именно эта тема?
— Это самый сложный вопрос. Тема, безусловно, чувствительная для Европы и для нас. И дело не только в том, что цена человеческой жизни в Европе очень высока, но и в том, что Чернобыль всегда с нами, он ментально сопутствует нам. Это в каком-то смысле отражает нашу вечную диалектику: генетически выработанное отношение к опасности, понимание пограничности ситуации, когда ты знаешь, что можешь погибнуть, но жизнь в эту минуту парадоксально расцветает самыми яркими красками, становится все более и более притягательной.
— Где снимали?
— В Светлодарске Донецкой области и в Энергодаре Запорожской области. Эти города напоминают цветущую до катастрофы Припять, они более цивилизованны, потому что стоят возле больших станций. Правда, нам пришлось бороться с рекламой, которой в 1986 году, конечно, не было.
— Как местные власти отнеслись к вашим съемкам?
— Отношения были самые хорошие. Конечно, этому немало способствовали люди, которые пытались их организовать. Вполне закономерно и исторично то, что касается неофициальной жизни, у нас можно всегда использовать позитивным образом: частный человек остается частным человеком, даже занимая при этом должность директора завода или ТЭЦ, которую надо декорировать под АЭС. То есть сила частных договоренностей в России и в Украине очень велика. Опять же, это наша традиция, но я считаю, что она очень может помочь, в том числе и в кино: если послушать рассказы, то в том числе и весьма знаменитые картины снимались из ничего благодаря таким частным договоренностям.
— Если вернуться к вопросу о соответствии материалу эпохи, то в одном из эпизодов у вас героиня примеряет хорошую обувь в роскошном по советским меркам магазине. Где вы видели в 1986 году в СССР такие обувные магазины?
— В Пущино, в Дубне — в городах при атомных станциях, при синхрофазотронах. Очень многие хотели меняться и жить там, потому что эти города были на улучшенном снабжении. Я лично покупал своей жене французские духи за копейки, они стоили гораздо дороже в той же Франции. Припять была именно таким городом.
— Герои фильма очень много пьют. У вас нет ощущения, что вы защищаете взгляд на русских как на пьяниц?
— Мне кажется, что вы смотрели другую картину. В моем фильме люди пьют потому, что было бы странно, если бы они говорили в эту минуту о космосе. Они пьют хотя бы потому, что это дезактивация сухим красным вином. Во-вторых, если уж есть какой-то оптимизм и жизнеутверждение, то наверно в этой картине они присутствуют, конечно, не в идиотских дозах, а в дозах художественных. По крайней мере, люди не становятся хуже, не бегут, как с гибнущего «Титаника». Это же можно и так воспринимать, а не только как попойку.
— Другой способ ухода от бед — музыка. Музыкальные номера в вашем фильме продуманы и адекватны тому времени...
— Идея заключалась именно в том эффекте, который вы почувствовали: чтобы музыка завораживала героев, и, как я понял из вашего вопроса, завораживала бы также и зрителя, помогала ему перенестись в эту сцену вместе с героями.
— Еще один ваш прием — акцент на кадрах крупным планом.
— Это осознанное решение — остаться в неком замкнутом пространстве, очень близко к лицам, к людям, чтобы ощущать телесность этих людей.
— Пока что так складывается, что ваши режиссерские работы — это истории посткатастрофических состояний: «Отрыв» — события после крушения самолета, «В субботу» — после взрыва на АЭС. Почему?
— Я не катастрофист. Просто мне интересна не сама авария, а человек в этой ситуации.
— По-вашему, произойди то же в Германии, стали бы люди реагировать подобным образом?
— Нет, конечно. В Германии больше заботятся о своем здоровье и ценят свою жизнь, хотя бывали, конечно, катаклизмы, когда гибло очень много людей. Это наша генетически образованная ментальность — мы постоянно живем рядом с опасностью, рядом со смертью. А европейский человек, я думаю, просто бы сбежал. Какая уж тут девушка, тем более ее каблук или паспорт, или игра на барабане... В этом смысле — огромная разница. Это очень наша картина и она очень понятна любому человеку, который либо живет в бывшем СССР, либо хорошо знает эту территорию, и, конечно, тому, кто воспринимает в искусстве универсальные проблемные вещи.
— Есть ли у вас какие-либо конкретные планы насчет следующего фильма?
— Конечно, есть, без планов можно сойти с ума. Но я просто из суеверия и моих внутренних колебаний об этом пока не говорю.
Дмитрий Десятерик, Берлин — Киев
Думаю, многие из нас видели фильм с одноименным названием 2005 года и Морфеусом Фишборном в главой роли. Так вот - забудьте о нем на время просмотра этой ленты. Перед Вами - первоисточник далекого 1976 года отличного хоррор-режиссера Джона Карпентера. Это потом он подарит зубодробительное "нечто" и милейший "Исповедь человека-невидимку", а пока у него есть сто тысяч долларов и желание снять вестерн. На сей жанр в те года ста тысяч, видимо, отчаянно не хватало, поэтому предприимчивый Карпентер создает стилизованный под вестерн "тюремный" триллер.
Сюжет до нельзя просто и оттого ещё более безапелляционен и жесток по отношению к главным героям. Все очень просто - на одной стороны полицейские и заключенные, оказавшись волей случая на одной стороне баррикад, на другой - обезумевшие уличные банды, целью которых является полное уничтожение первых. Место действия - полицейский участок, время действия - ночь. Цель только одна: выжить любой ценой.
Нужно отметить что с технической стороны картина выполнена безупречно. Ошеломляющая сцена обстрела в первой части фильма заставляет раскрыть рот и ещё рас вспомнить о том, что на дворе конец семидесятых, никаких компьютерных "дорисовок" нет и в помине. Энергичные и жестокие сцены боев перемежаются с четкими диалогами главных героев и обильно поливаются сверху атмосферой тотальной безысходности и страха.
Прекрасно подобранная музыка появляется весьма дозировано и акцентирует внимание зрителя в нужные моменты, не делая никаких поблажек: атмосфера саспенса постоянная, следующий кадр может принести лишь ещё одну порцию адреналина, но не убавит напряжения.
Несмотря на откровенную наивность боевых сцен с современных полиций, технически и психологически все они выполнены на очень высоком уровне. В фильме отсутствует и элемент предсказуемости, столь свойственный современным "пластмассовым" голливудским подделкам.
Кстати, Карпентер отлично решает столь любимый голливудскими режиссерами вопрос взаимодействия полицейского и вора в экстремальной ситуации: он просто им не задается. Преступники в фильме защищают свою жизнь без сомнений по поводу получения пули в спину и не помышляют сделать это по отношению к полицейским. Наивно? Может быть, зато честно.
В заключение хочется отметить, что фильм, несмотря на свою жанровость, затрагивает достаточно важные вопрос: это и вопросы чести и справедливости и вопросы выбора человека в экстремальной ситуации. Из актеров хочется хочется отметить Дарвина Джостона - отлично исполнившего роль харизматичного убийцы со своими понятиями о чести и правде.
Я рекомендую этот фильм всем поклонникам качественных остросюжетных лент и просто любителям старого, крепкого кино. И будьте осмотрительны, заходя в тринадцатый участок...
Первым в мировой культуре тему полномасшабного инопланетного вторжения поднял Герберт Уэллс в «Войне Миров». Потом его американский однофамилец Орсон Уэллс перепугал одноимённой радиопостановкой полстраны. Уже тогда стало понятно, что лучший формат для подобных произведений – псевдодокументалистика.
После второй мировой американцы начали активно раскручивать тему НЛО. В 1985 году Алан Мур в гениальном графическом романе «Watchmen» открыто обозначил инопланетную угрозу как универсальный идеологический метод преодоления мировых конфликтов: по-настоящему дружить можно только против кого-нибудь.
Когда Советский Союз проиграл третью мировую, также известную как Холодная, тема общего внешнего врага стала особенно актуальной – пришло время Нового Мирового Порядка, однополярного мира и прочей глобализации. Вышло множество прекрасных фильмов и сериалов. Самый идеологически выдержанный – «День независимости». Самый циничный – «Марс атакует». Временами пафос интернацизма доводили до абсурда – «Звёздный десант». И, конечно, периодически выходит всякая мутная хрень, вроде «Скайлайна» и «Битвы за Лос-Анжелес».
Слово о создателях: режиссёр Джонатан Либесман снял «Техасскую резню бензопилой». Всё.
Кино в стиле «Call of Duty» про войнушку между тупыми морпехами и не менее тупыми пришельцами. Которые вместо точечной ядерной артподготовки аля «День независимости» решили сразу высадить пехоту. Побросали их вроде как по всему миру, но в кино нам показывают исключительно Калифорнию. Место стратегически очень важное. Вероятно, колонизаторы планировали захватить главное отделение мирового агитпропа – Голливуд. И уже с его помощью влиять на автохтонов.
Начинается всё с рекламы самой демократичной армии в мире, служить в которой – честь и наслаждение. Но внезапно курортную идиллию нарушает метеоритный дождь, который на поверку оказывается инопланетным десантом.
Отряд мариносов приглашают прогуляться по улочкам занятого врагом Города Ангелов. Цель миссии – прикрытие эвакуации мирного населения перед бомбардировкой. Вскоре выясняется, что:
а) гулять страшно, отовсюду стреляют, можно пораниться;
б) эвакуации подлежат от силы человек пять, да и тех нашли чисто случайно – какой дурак будет под пулями целенаправленно искать себе гражданский балласт на одно место?
в) пока гуляли, кроме них в городе и окрестностях никакого земного разума не осталось, а значит, и миссия, и бомбёжка отменяются. Что ж, оружие дали, крутитесь, как хотите!
Аарон Экхарт с волевым раздвоенным подбородком играет бывалого прапорщика, на счету которого толпы погибших подчинённых, по поводу чего он слегка комплексует. Весь трагический пафос американской военной драмы - на нём.
Мелкая, но суровая Мишель Родригес как всегда бой-баба, только не пилотка, как в «Аватаре», а что-то вроде Гостов из «Старкрафта». Даже лазерная указка при ней.
Первый трейлер фильма был пронзительно завораживающим. Никаких персонажей, никаких диалогов. Почему было не снять кино именно в таком псевдодокументальном стиле? Это был бы один из лучших фильмов в ряду себе подобных. Тот же «Девятый район» в похожей стилистике был непередаваемо прекрасен.
Вместо этого нам показывают унылую ура-патриотическую драму. Не реалистическую, вроде комедии Кубрика «Цельнометаллическая оболочка», а так, агитку для детишек, PG-13. То есть военные ведут себя не как военные, большие, здоровенные, а как гламурные кинозвёзды, которые играют военных в чём-то ура-патриотическом, типа «Падения Чёрного ястреба» или «Спасти рядового Райана». «Отступать? Чёрта с два!» Судя по оператору с Паркинсоном, последний и был основным источником вдохновения.
Поначалу пришельцев показывают только мельком и без резкости, что интригует, но вскоре выясняется, что это скорее от стыда – грозные захватчики внешне напоминают ходячие ржавые мусорные баки с головой, как у робота Валли.
Итого: всё, что есть в фильме хорошего, уместилось в трейлер. Не смотреть ни за что!
воскресенье, 13 марта 2011
Обозначая возможный выбор, кино принимается рассматривать предмет с двух позиций: твердохарактерного двенадцатилетнего мальчика Кристиана, с очередным переездом решительным шагом начинающим новую школьную жизнь, и безропотного доктора Антона, оторвавшегося от семьи, работая айболитом, сея гуманизм в африканской пустыне, где вольготно хозяйничает беспринципный злобный Бармалей.
Навещающий детей папа, в уличной стычке показывает сыновьям образец толстовского непротивления злу насилием, не представляя, что у старшего уже есть пример действенного отпора, который оказал противнику его школьный друг, открыв юному Элиасу победоносный способ решения бытовых проблем. И вот, когда доктор остужает пыл, мальчик разжигает огонь, убеждая друга, что сносить ничего не должно, как и спускать никому нельзя.
Почему у парня сталь в голосе? Детали — в короткой предыстории о недавней смерти его матери и в нервных разговорах с уставшим отцом, где в упрёках и обвинениях проскальзывают боль и страх одиночества, ненависть и подозрения в измене родственника, если и не согласившегося на эвтаназию, то, вместе с обречённой матерью, отказавшегося затягивать её угасающую жизнь.
Кое что о прошлом в контрастно спокойных разговорах рыхлого Антона со своей огорчённой женой, где опытный Микаэл Персбрандт заочно спорит с начинающим Уильямом Йонком Нилсеном, играющим исключительно по наитию своих представлений о добре и зле, увлекая этим в напарники ровесника Маркуса Рейгарда, являющего в кругу искушающих его героя душевных волнений неподдельный и всепрощающий оптимизм, вместе с другом приближающимся краю и стоящий с ним на краю, который, судя по всему, должна символизировать крыша портовой башни, обозначающая для ребят решимость, смелость и безрассудный порыв.
Пожалуй, актёрские работы имеют здесь большую ценность нежели очевидно схематичный прикладной сюжет, расставляющий по полочкам показательные поступки и безответственные дела, конкретно определяющие за и против, четко позиционируя отношения действующих лиц, противоположенных друг другу характерами, опытом и экранной судьбой. Оттого наивысшее напряжение возникает не в момент мгновенного экшна, а в эмоциональных вспышках конфликтов и разряжающих их примирительных слов, где глаза — взгляд, а взгляд — картина, которая понятна без лишних слов.
Общее впечатление от фильма — это его уравновешенность, где всего поровну — разных людей и полярных мнений, обострённых аргументов в сторону того и другого пути, диаметральных сомнений и противоположных выводов, которые, как кажется, сделали те, с кем схлестнулась вражда. Вот и раскаяние напуганного ребёнка с лихвой компенсирует молчание взрослого, переоценивающего ценности, с грустью взирая на окружающий его дикий африканский пейзаж.
Главный мальчуковый секрет пяти тридцати-что-то-там-летних, вполне себе успешных и даже несколько декаденствующих амстердамцев - шикарный необитаемый лофт с видом на новую часть голландской столицы. Там они поочередно встречаются с постоянными любовницами или случайными дамами. Но однажды дама оказывается трупом. И начинается разбор полетов - сначала между собой, потом с полицией, потом снова между собой. И оказывается, что их жизни переплетены гораздо теснее, чем они предполагали. И что с такими друзьями врагов не нужно.
Лихо закрученная история с тройным окончанием.
Фильм - римейк одноименного бельгийского триллера 2008 г (самое большое количество зрителей в истории этого небольшого кинематографа), адаптированный под голландские реалии местной звездной писательницей Саскией Норт. Задействованы лучшие актерские силы Нидерландов (их тех, кого еще не экспортировали в Голливуд) - отличный Барри Астма (таки фамилия, а не диагноз), Федья ван Хейт, Йерун ван Конингсбрюгге. Оччень неплохая работа Анны Дряйвер (хотя она рискует застрять в амплуа роковой разлучницы). И отдельный большой плюс - восхитительно снятый Амстердам (ОК, его ночной гламур несколько преувеличен, имхо, но во всех остальных своих проявлениях город хорош
).
Не устаю удивляться, насколько хорош сейчас голландский кинематограф.
Enjoy!
Лихо закрученная история с тройным окончанием.
Фильм - римейк одноименного бельгийского триллера 2008 г (самое большое количество зрителей в истории этого небольшого кинематографа), адаптированный под голландские реалии местной звездной писательницей Саскией Норт. Задействованы лучшие актерские силы Нидерландов (их тех, кого еще не экспортировали в Голливуд) - отличный Барри Астма (таки фамилия, а не диагноз), Федья ван Хейт, Йерун ван Конингсбрюгге. Оччень неплохая работа Анны Дряйвер (хотя она рискует застрять в амплуа роковой разлучницы). И отдельный большой плюс - восхитительно снятый Амстердам (ОК, его ночной гламур несколько преувеличен, имхо, но во всех остальных своих проявлениях город хорош
).Не устаю удивляться, насколько хорош сейчас голландский кинематограф.
Enjoy!
Роман К. Кизи, по которому поставлен фильм, вышел в 1962 году и стал одним из культовых в рамках психоделического движения. Фильм М. Формана "Полет над гнездом кукушки"в 1975 году завоевал 5 Оскаров. Идеология фильма ясна, увлекательна и попадала в точку в эпоху популярности хиппи и марихуаны. Фильм воспринимался (и воспринимается) как призыв к свободе и бунту против подавляющей личность авторитарной системы.
Все детали специфической больничной среды воспроизведены очень точно: съемки проходили в настоящей больнице, с участием настоящих пациентов и персонала, роль главного врача исполнял действительно главный врач больницы.
Герои и среда.
Главный герой – Макмерфи осужден за хулиганство на 3 месяца и, стремясь облегчить участь, симулирует помешательство, полагая, что больница комфортнее тюрьмы. В отделении он пытается жить привычной жизнью, а когда это не получается, начинает бунтовать, вовлекая и других пациентов.
Медсестра Ретчет, основной противник Макмерфи – это воплощение тотального контроля системы, действующего не только по отношению к поведению и имуществу, но в отношении мыслей, оценок, воспоминаний, используя приемы психотерапии.
Мерфи выступает против Ретчет. Кажется, что это борьба за освобождение от контроля и подавления личности, но все не так просто.
Ретчет работает в отделении неврозов, где всякие ужасы в виде электрошока применяются только в крайних случаях. Она практикует гуманную и прогрессивную разговорную терапию, но какой именно терапевтической школы – сложно определить. Больше всего происходящее похоже на пародию на Т – группы (группы тренинга), которые возникли в конце 40-х годов на основе работ К. Левина по групповой динамике или на группы встреч К. Роджерса. «Внимание к переживаниям других, участие в чужих проблемах и готовность помочь в их решении были для основателей Т – групп идеалом …» (Рудестам). Идеология ориентирована на поддержание открытости и искренности, и, что особенно важно, на демократические принципы коллегиальности принятия решения. Это очень хорошо видно, когда голосованием принимается решение о том, смотреть по телевизору чемпионат мира или нет. Контроль в такой форме выглядит мягкой материнской опекой. Но в фильме происходящее на группе больше похоже на знакомое Форману советское «собрание коллектива», где обсуждается чей-то «моральный облик». Такое, кстати случается и на группах встреч. «Поскольку группы встреч поощряют любые изменения личности, независимо от их направленности, вероятность получения в них психической травмы больше, чем в любых других группах. Недостатки групп встреч так и остаются не преодоленными из-за отсутствия у них сколько-нибудь последовательных теоретических основ» (Рудестам). Избавление от защитных механизмов в некоторых случаях снижает адаптивные способности человека и повышает зависимость от самих групп. Так что выбранная техника вполне подходила для создания атмосферы партсобрания.
Получается, что главным злом, разрушающим личность, выступают не ужасы химии и лоботомии, а мягкие, разговорные методы манипулирования, психотерапия или то, что показано как психотерапия.
Бунт как ценность
В схватку с Ретчет, представляющей ценности психотерапии и вступает Макмерфи. С точки зрения зрителей и самого Макмерфи он абсолютно здоров. Однако, например, с позиций психоаналитического подхода он, с его драками и изнасилованием – асоциальный психопат (социопат), не умеющий контролировать свои импульсы, относящийся к людям как к предметам. Но если для системы «психи», обитатели отделения – это объект контроля, нормализации и пр., то Макмерфи просто отказывает безумию в праве на существование. «Вы только и делаете, что жалуетесь на то, как здесь невыносимо, но ничего не делаете для того, чтобы уйти. Я хочу понять – вы кто, по-вашему? Психи? Так нет, нет! Вы не дурнее любой задницы там, на улице…» - бросает Макмерфи на очередном групповом занятии. Он озвучивает крайний вариант возможного понимания культурно-исторической природы бе-зумия. Согласно такой позиции действительно, есть люди, имеющие проблемы с самооценкой, эмоциональной устойчивостью, полностью зависящие от мнения мамы, проигрывающие все в карты … Это лишь культурный штамп – видеть в любви к азартным играм «аддикцию» и считать такое поведение болезнью. Но можно видеть в этом лишь варианты способов жизни. Человек ведь сам выбирает – проигрывать ему все свои сигареты или нет? Можно считать, что этим людям, всего лишь внушили, что они не могут жить самостоятельно. А на самом деле нужно только подтолкнуть их, показать, что стать свободными очень легко…
Итог бунта
Насколько искренен Макмерфи в своих убеждениях сказать трудно. Но по сюжету фильма видно, чем все заканчивается. В продолжение того же эпизода Чесвик впадает в истерику, требуя у медсестры сигареты. Но, как узнают позже зрители, Чесвик сам пришел в больницу, сам дал сестре право контролировать свою жизнь и вот теперь кричит и плачет, вместо того, чтобы просто встать, уйти и самому определять, что делать со своими сигаретами. Вероятно, не отсутствие внешних запретов мешает ему, а что-то в нем самом. Макмерфи требует от него больше, что он не может сделать. Это касается и большинства остальных обитателей отделения. Можно сколько угодно удивляться тому, что они не уходят от своей мучительницы. Однако и сам «глашатай свободы», Макмерфи, так же не сможет уйти, заснув перед открытым окном.
Что останавливает героя Николсона? Для него окажется важнее перехватить власть у Ретчет, поуправлять несчастным Билли, почти насильно приобщить его к сексуальному опыту, не слушая его робких «я еще не готов», и не думая о последствиях. Макмерфи ведет себя как ребенок, выпускающий домашних рыбок в реку, где те неизбежно погибнут. В результате Билли, не умея справиться с угрозами медсестры, режет себе горло.
Действия Макмерфи столь же авторитарны, как и действия ненавистной медсестры. Он дополняет сестру Ретчет, без него ее действия теряют смысл и выдыхаются. Да и ему нечего делать без правил, которые он будет нарушать.
Зависимость - Контрзависимость
Если обратиться к теории группового развития У. Бенниса и Г. Шепарда (1956), изучавших Т – группы, то происходящее можно определить как застревание на фазе «зависимости – контрзависимости». На этой фазе руководитель остается в глазах участников могущественной фигурой, которой приписывается возможность влиять на все происходящее. Это детское видение мира, при котором должен быть кто-то старший, защищающий от опасностей, который в силах решить все проблемы. В этом случае за все происходящее отвечает эта всесильная фигура, а остальные члены группы могут наслаждаться возможностью ни чего не решать и ни за что не брать ответственности. Согласно опыту авторов теории, анализировавших развитие очень большого количества групп, это начальная стадия группового процесса. Для этой стадии характерны два стиля поведения – полное подчинение руководителю и бунт против руководителя. Бунт – это проявление той же зависимости, но с обратным знаком. Члены группы, проявляющие агрессию, так же как и конформисты, возлагают всю ответственность на руководителя, снимая ее с самих себя. У обитателей отделения, бунтующих против медсестры Ретчет и поддерживающих Макмерфи, можно наблюдать все признаки контрзависимого поведения, отрицание собственной ответственности и веру во всемогущество Макмерфи.
При удачном развитии событий члены группы приходят к пониманию разделенной ответственности и понимают, что влияние руководителя на процесс ограничено, что его фигура не обладает той мифической властью, которую ей приписывают вначале.
Можно ли считать финал фильма удачным развитием событий? Не для всех. В результате героизма Макмерфи и его последующей смерти для обитателей отделения он навечно остался вождем, вставшим на защиту слабых «детей». Хотя большинство пациентов остаются на своих местах, в памяти сохраняется образ бунтаря, т.е. мифическая власть лидера только усиливается и положение большинства ухудшается.
Лишь один из обитателей, молчащий индеец, сумел разбить окно и уйти в свободную жизнь. Именно он является главным героем книги и фильма – он смог измениться, он преодолел страх, заставлявший его прикидываться немым и глухим. Он отказался от претензий на помешательство и борьба с медсестрой Ретчет, с психиатрией с системой в целом потеряли смысл. Он обрел способность говорить и стал свободным.
Похоже, фильм содержит в самом себе опровержение того, что часто воспринимается как его центральная идея.
Фильм устроен так же, как и бунт Макмерфи, усиливающий власть психиатрии. Обличая власть психиатрии и психотерапии, Форман показывает, что отказ от психиатрии и психотерапии вообще и отрицание психической болезни как таковой приводят к смерти и усилению зависимости.
Все детали специфической больничной среды воспроизведены очень точно: съемки проходили в настоящей больнице, с участием настоящих пациентов и персонала, роль главного врача исполнял действительно главный врач больницы.
Герои и среда.
Главный герой – Макмерфи осужден за хулиганство на 3 месяца и, стремясь облегчить участь, симулирует помешательство, полагая, что больница комфортнее тюрьмы. В отделении он пытается жить привычной жизнью, а когда это не получается, начинает бунтовать, вовлекая и других пациентов.
Медсестра Ретчет, основной противник Макмерфи – это воплощение тотального контроля системы, действующего не только по отношению к поведению и имуществу, но в отношении мыслей, оценок, воспоминаний, используя приемы психотерапии.
Мерфи выступает против Ретчет. Кажется, что это борьба за освобождение от контроля и подавления личности, но все не так просто.
Ретчет работает в отделении неврозов, где всякие ужасы в виде электрошока применяются только в крайних случаях. Она практикует гуманную и прогрессивную разговорную терапию, но какой именно терапевтической школы – сложно определить. Больше всего происходящее похоже на пародию на Т – группы (группы тренинга), которые возникли в конце 40-х годов на основе работ К. Левина по групповой динамике или на группы встреч К. Роджерса. «Внимание к переживаниям других, участие в чужих проблемах и готовность помочь в их решении были для основателей Т – групп идеалом …» (Рудестам). Идеология ориентирована на поддержание открытости и искренности, и, что особенно важно, на демократические принципы коллегиальности принятия решения. Это очень хорошо видно, когда голосованием принимается решение о том, смотреть по телевизору чемпионат мира или нет. Контроль в такой форме выглядит мягкой материнской опекой. Но в фильме происходящее на группе больше похоже на знакомое Форману советское «собрание коллектива», где обсуждается чей-то «моральный облик». Такое, кстати случается и на группах встреч. «Поскольку группы встреч поощряют любые изменения личности, независимо от их направленности, вероятность получения в них психической травмы больше, чем в любых других группах. Недостатки групп встреч так и остаются не преодоленными из-за отсутствия у них сколько-нибудь последовательных теоретических основ» (Рудестам). Избавление от защитных механизмов в некоторых случаях снижает адаптивные способности человека и повышает зависимость от самих групп. Так что выбранная техника вполне подходила для создания атмосферы партсобрания.
Получается, что главным злом, разрушающим личность, выступают не ужасы химии и лоботомии, а мягкие, разговорные методы манипулирования, психотерапия или то, что показано как психотерапия.
Бунт как ценность
В схватку с Ретчет, представляющей ценности психотерапии и вступает Макмерфи. С точки зрения зрителей и самого Макмерфи он абсолютно здоров. Однако, например, с позиций психоаналитического подхода он, с его драками и изнасилованием – асоциальный психопат (социопат), не умеющий контролировать свои импульсы, относящийся к людям как к предметам. Но если для системы «психи», обитатели отделения – это объект контроля, нормализации и пр., то Макмерфи просто отказывает безумию в праве на существование. «Вы только и делаете, что жалуетесь на то, как здесь невыносимо, но ничего не делаете для того, чтобы уйти. Я хочу понять – вы кто, по-вашему? Психи? Так нет, нет! Вы не дурнее любой задницы там, на улице…» - бросает Макмерфи на очередном групповом занятии. Он озвучивает крайний вариант возможного понимания культурно-исторической природы бе-зумия. Согласно такой позиции действительно, есть люди, имеющие проблемы с самооценкой, эмоциональной устойчивостью, полностью зависящие от мнения мамы, проигрывающие все в карты … Это лишь культурный штамп – видеть в любви к азартным играм «аддикцию» и считать такое поведение болезнью. Но можно видеть в этом лишь варианты способов жизни. Человек ведь сам выбирает – проигрывать ему все свои сигареты или нет? Можно считать, что этим людям, всего лишь внушили, что они не могут жить самостоятельно. А на самом деле нужно только подтолкнуть их, показать, что стать свободными очень легко…
Итог бунта
Насколько искренен Макмерфи в своих убеждениях сказать трудно. Но по сюжету фильма видно, чем все заканчивается. В продолжение того же эпизода Чесвик впадает в истерику, требуя у медсестры сигареты. Но, как узнают позже зрители, Чесвик сам пришел в больницу, сам дал сестре право контролировать свою жизнь и вот теперь кричит и плачет, вместо того, чтобы просто встать, уйти и самому определять, что делать со своими сигаретами. Вероятно, не отсутствие внешних запретов мешает ему, а что-то в нем самом. Макмерфи требует от него больше, что он не может сделать. Это касается и большинства остальных обитателей отделения. Можно сколько угодно удивляться тому, что они не уходят от своей мучительницы. Однако и сам «глашатай свободы», Макмерфи, так же не сможет уйти, заснув перед открытым окном.
Что останавливает героя Николсона? Для него окажется важнее перехватить власть у Ретчет, поуправлять несчастным Билли, почти насильно приобщить его к сексуальному опыту, не слушая его робких «я еще не готов», и не думая о последствиях. Макмерфи ведет себя как ребенок, выпускающий домашних рыбок в реку, где те неизбежно погибнут. В результате Билли, не умея справиться с угрозами медсестры, режет себе горло.
Действия Макмерфи столь же авторитарны, как и действия ненавистной медсестры. Он дополняет сестру Ретчет, без него ее действия теряют смысл и выдыхаются. Да и ему нечего делать без правил, которые он будет нарушать.
Зависимость - Контрзависимость
Если обратиться к теории группового развития У. Бенниса и Г. Шепарда (1956), изучавших Т – группы, то происходящее можно определить как застревание на фазе «зависимости – контрзависимости». На этой фазе руководитель остается в глазах участников могущественной фигурой, которой приписывается возможность влиять на все происходящее. Это детское видение мира, при котором должен быть кто-то старший, защищающий от опасностей, который в силах решить все проблемы. В этом случае за все происходящее отвечает эта всесильная фигура, а остальные члены группы могут наслаждаться возможностью ни чего не решать и ни за что не брать ответственности. Согласно опыту авторов теории, анализировавших развитие очень большого количества групп, это начальная стадия группового процесса. Для этой стадии характерны два стиля поведения – полное подчинение руководителю и бунт против руководителя. Бунт – это проявление той же зависимости, но с обратным знаком. Члены группы, проявляющие агрессию, так же как и конформисты, возлагают всю ответственность на руководителя, снимая ее с самих себя. У обитателей отделения, бунтующих против медсестры Ретчет и поддерживающих Макмерфи, можно наблюдать все признаки контрзависимого поведения, отрицание собственной ответственности и веру во всемогущество Макмерфи.
При удачном развитии событий члены группы приходят к пониманию разделенной ответственности и понимают, что влияние руководителя на процесс ограничено, что его фигура не обладает той мифической властью, которую ей приписывают вначале.
Можно ли считать финал фильма удачным развитием событий? Не для всех. В результате героизма Макмерфи и его последующей смерти для обитателей отделения он навечно остался вождем, вставшим на защиту слабых «детей». Хотя большинство пациентов остаются на своих местах, в памяти сохраняется образ бунтаря, т.е. мифическая власть лидера только усиливается и положение большинства ухудшается.
Лишь один из обитателей, молчащий индеец, сумел разбить окно и уйти в свободную жизнь. Именно он является главным героем книги и фильма – он смог измениться, он преодолел страх, заставлявший его прикидываться немым и глухим. Он отказался от претензий на помешательство и борьба с медсестрой Ретчет, с психиатрией с системой в целом потеряли смысл. Он обрел способность говорить и стал свободным.
Похоже, фильм содержит в самом себе опровержение того, что часто воспринимается как его центральная идея.
Фильм устроен так же, как и бунт Макмерфи, усиливающий власть психиатрии. Обличая власть психиатрии и психотерапии, Форман показывает, что отказ от психиатрии и психотерапии вообще и отрицание психической болезни как таковой приводят к смерти и усилению зависимости.
Страх – мощнейшая сила, заставляющая нас переступать через себя, делающая нас сильнее самих себя. Тот, кому нечего преодолевать, никогда не узнает глубокой воронки страха, засасывающей все сильнее до того момента, когда ты скажешь «хватит», когда ты переступишь условную черту, нарисованную, как ты думаешь – кем-то, а, на самом деле только тобой и только в твоей голове. Тот, кто никогда не боялся, никогда не почувствует крылья за спиной, никогда не увидит, что мир прекрасен, жизнь достойна его, а он достоин быть живым. Тот, кто не преодолел страх, тот не стал собой.Не хочется утверждать, что фильм «Король говорит» был снят специально под Оскар. Сочетание истории, драмы, войны, преодоления внутренних трудностей, показ недосягаемой персоны царских кровей обычным земным человеком со своими проблемами и комплексами из детства… Такую историю практически невозможно испортить, хотя есть опасения затянуть повествование и неточно смешать в коктейле «британская аристократическая сдержанность» яркие всплески жизни, прорывающиеся наружу. Например, королева (Хелена Бонем Картер) на протяжении всего фильма нежно и весьма трепетно, но сдержанно, поддерживает супруга, тогда как сцена в автомобиле, когда венценосные супруги возятся и смеются как дети, показывает нам живую, искреннюю, человеческую природу их отношений.
Фильм снят шикарно, в лучших традициях английской исторической драмы. Костюмы, сочетание цветов, интересные приемы операторской работы – все это способствует просмотру «на одном дыхании».
Нельзя не сказать об актерской игре Колина Фёрта. Признаться, он и раньше не обнаруживал плохой игры ни в исторических драмах, ни в романтических комедиях. Тем не менее, сдержанное, и от того более желанное обаяние этого британца раскрылось в фильме «Король говорит» с новой силой. Колин похож на занавес, который иногда приподнимается, показывая нам ровно столько, сколько необходимо и опускается вновь. Именно такие люди притягивают больше всего.
В фильме он проделал колоссальную работу, сделал своего персонажа неоднозначным, интересным, живым человеком со своими достоинствами и недостатками. Несомненно, Колин Фёрт – центр притяжения этой картины не по сюжетной линии, а в действительности. И, несомненно, сердце замирает каждый раз, когда «Король говорит» и мы понимаем, что это просто человек, который
хочет большего, но не понимает – какая сила ему дарована свыше.
В фильме он проделал колоссальную работу, сделал своего персонажа неоднозначным, интересным, живым человеком со своими достоинствами и недостатками. Несомненно, Колин Фёрт – центр притяжения этой картины не по сюжетной линии, а в действительности. И, несомненно, сердце замирает каждый раз, когда «Король говорит» и мы понимаем, что это просто человек, который
хочет большего, но не понимает – какая сила ему дарована свыше.Страх всемогущ и может сделать всемогущим каждого, кто боится. Слабый обвинит в неудачах другого и даст волю злости (момент в фильме, когда король называет доктора «грязнокровкой»
, сильный признается в поражении самому себе и встанет, чтобы идти дальше. Это замечательный фильм о силе характера, об уроках жизни, о том, что отношение к людям вокруг определяет отношение жизни к тебе. О том, что бояться можно, если ты понимаешь, зачем тебе этот страх и как с его помощью ты можешь стать лучше.
суббота, 12 марта 2011
актриса Кэри Маллиган о своей новой роли в фильме "Не отпускай меня"
Многие ваши работы в кино основаны на известных книгах, например “Гордость и предубеждение” или “Воспитание чувств” (фильм в основу которого легли мемуары Линн Барбер), и ваш новый фильм “Не отпускай меня” снят по известной новелле, а всегда ли вы читаете литературный материал при подготовке к роли?
- Должна признаться, что из “Гордости и предубеждения” я прочитала только три главы. Никому еще об этом не говорила. Но это была моя первая большая актерская работа и я кажется мало понимала, что делала. Ну а во всех остальных случаях я читала первоисточник. С книгой написанной современным автором это особенно необходимо. Журнал “Тайм” назвал роман писателя Кадзуо Исигуро “Не отпускай меня” лучшим романом года или даже десятилетия... И когда ты встречаешься с автором, то используешь возможность узнать все, что он хотел вложить в этот образ. С Джейн Остин или с Диккенсом такое не получится, и конечно есть много поклонников этих авторов и в таких ролях есть своя сложность. В этом фильме я ощущала особенное желание правильно раскрыть образ моей героини. В “Не отпускай меня” используется много терминов, таких как “завершение” или “отсрочка”, терминов, за которыми легко спрятаться, как раз это и делают герои. Эти слова - их способ говорить про любовь, про жизнь. А для нас их история - метафора жизни. В ней мы можем увидеть наши отношения с любимыми людьми и понять, как те решения, которые мы принимаем или не принимаем, влияют на наше будущее.
Многие ваши работы в кино основаны на известных книгах, например “Гордость и предубеждение” или “Воспитание чувств” (фильм в основу которого легли мемуары Линн Барбер), и ваш новый фильм “Не отпускай меня” снят по известной новелле, а всегда ли вы читаете литературный материал при подготовке к роли?
- Должна признаться, что из “Гордости и предубеждения” я прочитала только три главы. Никому еще об этом не говорила. Но это была моя первая большая актерская работа и я кажется мало понимала, что делала. Ну а во всех остальных случаях я читала первоисточник. С книгой написанной современным автором это особенно необходимо. Журнал “Тайм” назвал роман писателя Кадзуо Исигуро “Не отпускай меня” лучшим романом года или даже десятилетия... И когда ты встречаешься с автором, то используешь возможность узнать все, что он хотел вложить в этот образ. С Джейн Остин или с Диккенсом такое не получится, и конечно есть много поклонников этих авторов и в таких ролях есть своя сложность. В этом фильме я ощущала особенное желание правильно раскрыть образ моей героини. В “Не отпускай меня” используется много терминов, таких как “завершение” или “отсрочка”, терминов, за которыми легко спрятаться, как раз это и делают герои. Эти слова - их способ говорить про любовь, про жизнь. А для нас их история - метафора жизни. В ней мы можем увидеть наши отношения с любимыми людьми и понять, как те решения, которые мы принимаем или не принимаем, влияют на наше будущее.
Лучшее-2010. «Грабитель» режиссера Беньямина Хайзенберга (Германия-Австрия, 2010). Три приза Австрийской киноакадемии -2011, в том числе за лучшую режиссуру.
(Стоимость программы 300 руб.)
Пожалуйста, резервируйте места заранее: 691-18-81, 8(925) 071-9707
Клуб-ресторан «ЦВЕТ НОЧИ», Б. Козихинский пер., 12/2 (м.Пушкинская)
Несколько зарисовок, кажется, шесть, о женщинах разной степени испорченности, сшитых в единое полотно. Швы крепко прострочены, но кое-где авторам пришлось воспользоваться белыми нитками. Порнозвезда, стюардесса, парочка call-girls, массажистка, психиатр – живут, иногда тяжело вздыхая, обзаводятся проблемами и решают их. Одни сутки, Лос-Анджелес.«Женщин в беде» Себастьяна Гутьерреса хочется смотреть, хотя не заменить, что лошадь хромая, не получится. Кино не может быть плохим априори, если в нем столько декольте. Этот пунктик спасает скучного режиссера, получившего в свое распоряжение прекрасный актерский ресурс, но не сподобившегося добавить к нему свои скромные навыки. Количество бюстов (большей частью прикрытых) наводит на мысль, что Гутьерресу следовало заниматься другим кино – тем, что делает другой поклонник женской красоты Тинто Брасс. Но итальянец любит попы и вооружен иронией, спасающей многие его творения. Гутьеррес же одел/раздел актрис (Карла Гуджино, Эммануэль Шрики, Марли Шелтон, Адрианна Палики, Конни Бриттон), поставил их в кадр и … обомлел. Режиссерские движения скованы, улыбка на лице напряженная, жесты картинны и неправдоподобны. Старик Тинто мигом бы блеснул глазом и пошел бы рыскать камерой по анатомии. А на упрек в пустячности, ухмыльнулся бы, в очередной раз сознавшись, что любит жизнь и женщин.
Себастьяну Гутьерресу (давнему бойфренду Карлы Гуджино) мешает буржуазная рефлексия, которая не позволяет творцу сосредоточиться на основном. Он лопочет какие-то красивости, топчется по общим местам, но камера все равно съезжает на самое интересное. Иногда наоборот – сиськи, а потом по существо. Но суть получается какая-то бледная, неровня тому с чего начинали.
Все играет против автора, но материал сопротивляется. Благодарить за это следует тоже Гутьерреса, на стадии написания сценария накидавшего в историю массу спекулятивных вкусностей. Очень необязательное зрелище. Уже есть сиквел «Electra Luxx» (имя порноактрисы-героини Гуджино). По максимуму, грозит ему ограниченный прокат на родине и место в программах кинофестивалей средней руки. Жду.