Название: Агора
Оригинальное название: Agora
Год выпуска: 2009
Режиссер: Алехандро Аменабар
В ролях: Рейчел Вайс, Макс Мингелла, Оскар Айзек, Ашраф Бархом
За что ни возьмется Алехандро Аменабар – все выходит у него ладно да укладно. Будь то потусторонний триллер «Другие», или остро-социальная трагедия «Море внутри» на съеденье Каннам. Даже первые творческие потуги как «Закрой глаза» - браво удались и американцам осталось просто в машине с попкорном переварить и подать еще одним голливудским пирожным «Ванильное небо». А вот на этот раз получилось что-то непонятное рядовому зрителю – краткий синопсис к фильму нужно было сразу истребить, потому как никакой впечатляющей истории женщины-философа как бы и нет. Скорее противостояние острия христианского меча циркулю Гипатии. Она в этом сказе как зимнее солнце: светит, но никого не греет. Куча благородных патрициев в Александрийской библиотеке, влюблены в совершенство ее округлостей, но Гипатия далека от забав с мужскими прелестями, кроме конуса Апполона. Ожидавшим романтик в декоре Александрии пришлось любоваться движением небесных тел, а не земных. Вместо любовников у Гипатии целый космос и особые упражнения в расчете положения светил. Она страдает только по тому, как движется земная орбита – никаких любовных орбит не намечается. Впрочем, Гипатия даже не главный персонаж и любители байопиков тоже остались с одним попкорном. В истории равное место уделяется как развитию астрономии и осознания окружающего Мира, так и становлению христианства. Но «Агора» и не история про потных с раздувшимися от тестостерона мышцами легионеров, бьющихся за очередную строчку Гомера. Хотя только народившиеся христиане активно захватывают души, в пылу божественного экстаза: то иудеев отбивая как рамштекс, то запекая как гренки язычников и всех остальных, кто еще не научился складывать две палочки крестом.
На самом деле история о космической гармонии, законах бытия – именно об этом постоянно напоминает несвойственный никаким пеплумам и байопикам космический пейзаж Земли. В «Агоре» словно сам космос с усмешкой мудрствующего тысячелетнего волхва наблюдает за этими раздирающими людей противоречиями, а единственная, кто на всем земном шарике заглядывает в этот мудрый лик – Гипатия. Христианам и прочим конфессиям не до того: все бы статуи громить, да с костром забавляться «вот не сгоришь, значит твой бог истинен». Но отстраненность космического владыки, наблюдающего за этой земной возней, делает фильм умственным – оттого и зритель вовлекаться в замысел не торопится. Хотя вроде бы выбор Агоры для названия ленты дает понять, что история будет рассказана абстрактней, чем во всех описаниях. Кровавый пяточек Агору в Александрии Аменабар расширяет до масштабов Земли, вселенной. В картине вообще куда больше образной геометрии, чем описательной истории женщины, живущей в эпоху, когда Мир вдруг превращается в озлобленный ближневосточный конфликт, где замыкается круг от христьян, тогда еще похожих на талибов, до моджахедов сегодняшних – так же терзающих уже приятно бритый и разумный христианский Мир. Для таких параллелей и используется в фильме отстраненность в виде земного шарика на котором как в футболе отпечатываются с каждым ударом следы новых религиозных идей. Смотрится вся эта деятельность с такого удаления как возня муравьев в лесной чаще: мелкая и проходящая. Вполне впрямую сравнивает все эти агорские страсти с муравейником сам Аменабар, отдельно засняв насекомых на песках древней Александрии. Сопоставляет микро и макро Миры. Так фрагменты из истории одной жизни женщины сравниваются с историей становления религии, с развитием человечества. Соединяются воедино бьющаяся в поисках космического принципа Гипатия и разгневанные искатели единого Бога. Научные заблуждения, неверные астрономические расчеты сопоставляются с буйством и ненавистью к тем, кто не с «нашим Богом».
Геометрия, как известно, самая образная наука. На геометрических образах возводит свою мысль Аменабар, переворачивает подобно кругу на 360 градусов весь Мир, когда христиане в варварском экстазе уничтожают манускрипты лучших умов человечества. Крутится по кругу мысль человеческая о божественном предначертании, складываются в извечный космический закон колебание между двух полюсов то полное несовершенство человечества, то торжество разумной мысли. Конус Апполона, содержащий гармонию всех форм, напрашивается на сравнение с многообразием безобразности и красы всего, что происходит в Мире. Эллипс, столь искомый Гипатией проходит через всю ее жизнь, отданную поиску положения небесных тел. Два положения солнца, благодаря которым образуется траектория эллипса, проходят через всю ее жизнь: то в одной точке раб и ученик в агрессии неутолимой страсти заставляет ее отбиваться от него, но в другой он в объятиях уже освобождает Гипатию от пыток, задуманных христианами.
Плавает Земля вокруг светила, проходя дуальность точек удаленности от солнца, борются христиане с иудеями. Обязательно дойдет и до следующей точки – примирения вероисповеданий в будущем. Через геометрические образы возводится стройная архитектурная форма фильма, где если одно тело равно другому, а другое третьему, значит все они равны. Так и строится история, где поиск женщины, ее заблуждениям попытки познать космос равны попыткам христиан доказать свою веру и объяснить ею все мироустройство. А история становления христианства, подобно становлению астрономии, равна истории всего человеческого рода с ее ошибками и открытиями. Несовершенство женской природы, найденное в себе Гипатией, отражается несовершенством борьбы за своего бога в виде неминуемого кровопролития. В конце концов, несовершенством самого человечества, будь то христиане или язычники.
Все эти мысли в картине лишь отталкиваются от частной истории Гипатии в историю христианства, развиваясь попутно в целые космические принципы, пронизывающие как микроскопические отрезки жизни, так и целую Вселенную. Идеи Аменабара становятся понятны, если не искать в Агоре хроники жития Гипатии – от нее тут только поиски ученого, а не женская судьбинушка, если не принимать за биографическую подробность брошенную как вызов поклоннику ею в доказательство собственного несовершенства александрийскую прокладку. История Гипатии равна истории борьбы и становления христианства, равна истории раба ищущего истинного Бога и также равна отстраненному взгляду из космоса на все это земное.
Нет в этом фильме ничего от жанров – это абсолютно авторский взгляд на противоречия человеческой жизни и истории в четких закономерностях совершенства, содержащего в себе бесчисленное количество взаимопротиворечащих форм: все, что свойственно хомосапиенсу от камня до иконы, от иконы до бороздящих космос научных достижений. Подобных аллюзий в картине множество: и размышления Гипатии о том, что модель вселенной должна быть простой, и что Земля это еще одно светило, и даже намек на особую роль Гипатии в становлении человечества, когда она на фоне волчицы, выкормившей Ромула и Рима.
Однако, помимо умных изысканий, удался Аменабару и колорит, в котором воспроизведены декорации Александрии и бытность ее народа в затасканных одеждах, дырявых накидках. Громадные монументальные храмы в упадничестве и налете пыли с патиной – нет в кадре излюбленной бутафорской причесанности, когда древний город прямо попахивает с экрана свежим клеем и краской, а все здания возвели в один и тот же день – такое все одинаково новенькое. Естественность во всем. Естественность Рейчел Вайс в образе Гипатии отрадна. Восточные народы выглядят как и положено без синих линз и ударного мейк-апа от Ив Сен Лоран – с присущей им чернотой и густотой растительности. Гипатия не фотомодель с ботексными прокладками во всех выступающих местах – она логична для поздней античности. Да, персонажи этой античности однобоки, но если Аменабар решил картину именно несовершенством многообразия (в том числе и персонажей, дающих как Конус Апполона, в конце концов, гармонию всех форм) то это закономерно. Геометрические изыскания Аменабар во всем многообразии сюжетных линий фильма очень тонко переплетает с религиозными конфликтами. Так идея о нелогичности модели космоса с двумя пересекающимися кругами вторит истории вражды евреев, христиан и язычников, в чьих представлениях каждый Бог претендует на совершенство круга.
Все многообразие геометрических концепций работает на идею картины, которая проскальзывает то тут, то там в истории поиска модели вселенной Гипатией. И, в конце концов, картина выливается в идею о логике сосуществования двух солнц (летнего и зимнего), которые являются одним и тем же небесным светилом. Проблема лишь в идеализме людей, которые не могут признать идентичность двух разных светил, двух Богов. Так и маются христиане, язычники и иудеи, споря о едином солнце. Идея не новая, но в исторической постановке такая нагрузка неожиданна. Впрочем, Аменабару удается в похоже любой форме кинематографа создать авторский взгляд, отталкивающийся от любого жанра.
ЛОНОРЕЙТИНГ:
Образность: 3\5
Реализация сверхзадачи, идеи: 2\5
Художественный посыл
Социальный: +
Экуменистический: +
Гуманистический: +
Психоаналитический: -
Философский: +
Новаторский: +
Оригинальность: 4\5
Использование киновыразительных средств
Операторская работа: +
Монтаж: +
Работа художника: +
Музыка: +
Цветовое решение: -
Световое решение: -
Актерская игра: +
Рецензия Екатерины Лоно