«Вы не знаете, почему вы не любите крыс, но они вам отвратительны», - говорит в первой главе фильма человек в немецкой форме по кличке Охотник на евреев. И тут же говорит о белках, которые тоже грызуны и тоже способны разносить заразу. Но крыс мы не любим, а белок обожаем. И, собственно, Охотник расстреливает пол, под которым затаилось семейство евреев.
Удивительно, да? Крысы, белки, грызуны. И люди. Люди – люди. Очень ясно. Мое естество прониклось и с этого ракурса. И так, и эдак, и в хвост, и в гриву.
***
Кино сдохло. Оно у Тарантино сдохло искрометно и феерично. Смехом красивой женщины на сгорающем экране. Раз уж доходить до предела, то со всей душой. Добравшись, пересечь барьер постмодернизма. И уйти вразнос напропалую, захлебываясь цитатами, которые в этом фильме можно находить бесконечно. Пусть и с помощью Интернета.
Может, кино умерло тогда, когда в бергмановской «Персоне» откровенно лопнула пленка? Вчера ночью думала об этом, читая лекции больноглазого сгоревшего кинокритика. Может, да. Может, нет. Или умерло и воскресло.
В момент, когда в «Бесславных ублюдках» оно взрывалось по частям и подыхало, я очухалась.
Выходя под титры, я взаимоискренне улыбнулась до ушей совершенно незнакомой девушке, которая делила со мной кинозал. И театрально захохотала в дверной проем.