Шайбы нашей жизни
Валера Харламов (Козловский), хоккеист юношеской хоккейной секции, попадет на глаза знаменитому тренеру Анатолию Тарасову (Меньшиков) - и немедленно бросается в игру. Тарасов замечает в этом невысоком (168 см.) парне, на вид неподходящим для "большого хоккея", настоящую искру. Но путь к великим спортивным победам труден и далёк - и пролегает он через битвы не только в коробке ледовой арены, но и вовне - с чужой подлостью, с политикой, с судьбой.
"Легенда № 17" - удивительный и неповторимый фильм. Мы будем его вспоминать, даже став седыми старичками. Как тогда, в 1972-м, наш хоккей, сегодня - наш кинематограф совершил невозможный прорыв и установил соответствие между тем, какие мы есть и как это показываем в кино. Каков в России хоккей - таков и фильм про хоккей. Это триумф и восторг!
"Легенда № 17" сталкивает исполинские характеры. Два главных артиста современного российского кино - Олег Меньшиков и Данила Козловский - словно весь фильм борются на руках и вложили в своих героев всю силу своих актёрских "мускул". Один - блистательный игрок, но одиночка, как все настоящие светила. Другой - тренер и учитель со стальной хваткой, точно знающий силищу сработанной команды. А вокруг этих глыб, титанов и айсбергов рядового человечества - простая жизнь, простые люди. Просто поиски чьего-то плеча, кого-то сильного и (желательно) симпатичного. Просто родительская теплота. Просто подлость на партийной работе.
Драматургия скроена ладно и бесшовно. От первого эпизода (Валера в детстве в Испании) до последнего - ни одного лишнего, не работающего на общий замысел. Любимый конёк спортивных (и военных) фильмов - тяжелые учения перед нелёгким боем, в котором каждая из учебных мук сработает, - здесь оседлан как-то совершенно грандиозно. Тренер Тарасов выдаёт такой набор преломляющих испытаний, что лучшие учителя позавидуют точности направленного воздействия. И не забывает о главном: ученик должен превзойти своего учителя.
В качестве байопика фильм обходит стереотипы. Строгой биографичности не ждите: "Легенда № 17" как бы вбирает все главные факты жизни Харламова, да и Тарасова, и лепит из них легенду советского спорта. (Обойдусь без примеров: за подробностями марш на википедию) Такой подход кого-то может не устроить, но мне он кажется остроумным и единственно-правильным: рассказать, каким был Валерий Харламов, как он жил и что делал, в кино можно только так.
Форма не уступает содержанию: изобретательности режиссёра Николая Лебедева и съемочной группы можно только позавидовать. События жизни хоккеиста "отодвигали во времени" с помощью разных камер: юность Харламова снимали на 16-мм плёнку, годы расцвета - на 35-мм, а решающий матч - на цифру. В фильме красивая и естественная (а не глянцевая, как, например, в "Высоцком") советская Россия и Москва. Есть даже обнажённая натура, но главная красота - на льду. Хоккей помогал снимать Джоди Стесик - голливудский спец по комбинированным съёмкам, работавший на площадках у Эммериха и Нолана. Он крепил мини-камеры на клюшки и амуницию хоккеистов и даже на шайбы, так что кадры решающего матча что-то в голове переворачивают. Мы видим, как несётся по льду шайба, как Харламов (мастер обводки) перепрыгивает через клюшки противников, как кого-то выбивают за бортик. На льду творится настоящая феерия.
"Легенда № 17" имеет свой особенный ритм: фильм сжимает - отпускает через выверенные промежутки времени. Даже музыка подчинена этому ритму, и мелодичный бит перед началом игры суперсерии настраивает на нужную волну. Единственный лёгкий недочёт - ритм фильма чрезвычайно быстрый. Вероятно, от нервного напряжения и желания ни на минуту не заставить зрителей заскучать эпизоды в нём скачут, как шайба в решающем матче. Это никак не повлияло на драматургию, на раскрытие сюжета и характеров - только перевести дух и проникнуться моментом на фильме успеваешь с трудом.
Наконец, это умное и точное духоподъёмное кино. Чтобы объяснить, о чем фильм, расскажу одну историю. Горнолыжник Франц Кламмер на зимней Олимпиаде в 1976 году завоевал золото, опередив чемпиона Бернхарда Русси, а его спуск стал настоящей легендой. Тогда обледенела горнолыжная трасса, и спуск едва разрешили. Никто не рассчитывал на рекорды: на обледенелом склоне разгоняться очень опасно. В горнолыжном спуске важно спрямить траекторию, принять обтекаемую стойку и всё такое. Но Франц Кламмер на всё наплевал. Он стрелой вылетел со стартовой площадки, завалился на одну лыжу, попытался перенести вес на другую - и его стало швырять из стороны в сторону. Зрители замерли от страха, не в силах оторвать взгляд от лыжника, бешено несущегося вниз по ледяной горе. "О чем вы думали?" - спросили Кламмера, когда он первым достиг финишной черты. "О чём я думал? - переспросил Кламмер, - Да ни о чём. Просто старался быстрее доехать до финиша".
Некоторые рецензенты (из тех, что дали себе труд вникнуть в фильм) указывают, что характер Харламова в картине одномерный - только хоккей, только победа и рёв трибун! На самом деле весь фильм Харламов проводит, как горнолыжник Франц Кламмер, летящий вниз по обледенелому склону. Этот мнимый байопик прочерчивает путь хоккеиста к легендарной славе, фокусируясь на одном - как шайба летит через тренировочное ведро, ворота "Крыльев советов", хет-трик против финнов и поляков на Олимпиаде - прямо в сетку ворот Канады на матче суперсерии.
В моменты высочайшего напряжения, когда мозг и тело предельно сконцентрированы, в нас включается то, что можно назвать режимом доверия себе. Ты забываешь о том, что ты чего-то не можешь, забываешь о любви, о семье, о славе, о том, что тебе больно - и движешься в единственном главном направлении твоей жизни. У великих людей - как Харламов, как Тарасов - в этом режиме проходит более-менее вся жизнь. Это не обязательно напряжение, не обязательно сверхконцентрация - они просто не упускают из вида главное, постоянно нацелены на него. В "Легенде № 17" есть момент, когда Харламов носится ночью по туманному ледовому полю, забивая шайбы и воздев руки к небу под ликующие возгласы невидимых зрителей. Ворота у каждого свои, но когда приблизитесь к вашим, - вспомните о нём.