Читаю рецензии на фильм «Ку! Кин-дза-дза» и всё больше изумляюсь. По большинству из них выходит, что Данелия снял фильм в жанре политической сатиры – чтобы (и тут позиции «рецензоров» расходятся) либо посокрушаться над положением дел в современной России, либо позубоскалить… Второе встречается чаще.
Есть основания для такой точки зрения? Есть, конечно. Сколько хочешь! Тут и всеобщее обожание «вслух» ПЖ, и напоминание о «цветовой дифференциации штанов», и всемогущие эцилоппы, и вездесущая «попса» («это мы любить, от этого нас не тошнить», и многое-многое другое, вплоть до такого всем близкого: «правительство на другой планете живет»:-)
При большом желании аллюзии можно усмотреть даже в аббревиатуре ПЖ (ведь почти ПЖиВ) и в образе последнего выдоха ПЖ (все ведь видели картинки с Красной площади с мавзолеем под «колпаком».
Но вот именно эти две «аллюзии» (как ни крути, а образы ПЖ и «последнего выдоха» – не сегодняшние, они – из той, первой картины о безумной планете) свидетельствуют: Кин-дза-дза не вокруг нас – она в наших головах. Как та «разруха», о которой говорил профессор Преображенский – персонаж из совсем другой истории:-)
А фильм Данелии – не политическая сатира. Он – серьезнее и глубже. Он – о нас. О нас – с безумным миром в головах. С безумным миром со всеми его «побрякушками», которые застят нам всё настоящее.
Сравнивать старую и новую «Кин-дза-дзу» (извините, други, но буду склонять для удобства), какая из них лучше, какая хуже, на мой взгляд, нет смысла. Это – два разных фильма, хоть и на один общий сюжет (в новом фильме сюжет короче). И одновременно это – одно произведение. Дилогия, если хотите:-) Так что перекличка неизбежна.
В старой «Кин-дза-дзе» из безумного мира выкарабкивались практичный и сметливый прораб дядя Володя и юный недотепа «скрипач» Гедеван, который на самом деле вовсе не скрипач, а студент текстильного техникума в Иванове: просто приехал в столицу передать скрипку… забытую неким профессором после банкета. Но именно по отношению к юному персонажу прозвучало в фильме почти сакральное: «Скрипач не нужен».
В новом фильме фраза повторяется. Но уже по отношению к «дяде Вове», именитому виолончелисту Владимиру Чижову. А юный персонаж в картине теперь – приехавший в столицу, чтобы стать диджеем, Толик, Анатолик Царапкин. Как хороша, однако, эта фамилия: Царапкин! Ее, пожалуй, стоит оценить как «говорящую». И действительно, Анатолик одновременно и «царапается», и «царапает» сердце:-)
Общий конфликт – «человеки» против безумного мира – присутствует и в прежней, и в новой «Кин-дза-дзе». Но в новой заметно нарастает и конфликт между самими «человеками». Я бы сформулировала его так: «виолончелист» vs «диджей». И мои симпатии – на стороне «диджея», благодаря которому в конце концов меняется в лучшую сторону и «виолончелист».
В начале картины «виолончелист» откровенно неприятен. Он чванлив, даже спесив. Презирает всё и вся, кроме собственной знатной персоны и своего «великого искусства». Презирает и… осуждает. (Признаюсь, вспомнилось коржавинское про «жажду сна и жажду всех судить».)
«Варвары!» – первое слово, которые мы слышим от «виолончелиста» в фильме. Он произносит его, когда на концерте в пышном зале только-только собрался начать играть, но тут зазвучал мобильный телефон: «Мама, мама, что мы будем делать?» Оказалось, правда, что телефон звонит у него в кармане…
Жена от него ушла. Но «виолончелист» горюет не из-за расставания с супругой, а из-за того, что ушла она к «флейтисту» Цегенбогену и унесла с собой любимые синие тапочки покинутого мужа. (Тут волей-неволей вспоминается: «К Птибурдукову ты уходишь от меня…»
Анатолик сразу сообщает, что он – племянник. Но «виолончелист» не верит, потому что вообще не верит «таким», и даже не удосуживается порасспросить: вдруг правда?
А ведь это правда! «Диджей» Анатолик ему родня.
И он очень славный – Анатолик Царапкин. При всех его кривляньях, жонглировании гаджетами, дурацких шуточках, попсовом прикиде… Да – в безумном мире Кин-дза-дза он как будто даже свой. Во всяком случае, мигом сечет ситуацию и понимает, как себя вести, чтобы не пропасть. Но внутренне он здесь – не свой. Ему, к примеру, не нужен мираж «для взрослых». Его мираж – смешная девчонка, в которую влюблен. А когда вдруг предоставляется возможность с другой планеты позвонить, он звонит – маме. Чтобы та не беспокоиласьJ И мама задает вопрос: «Зачем ты пошел к этому индюку?», имея в виду «виолончелиста».
Тут уж, узнав родной голос, окончательно очухивается и дядя Вова. И на «индюка» – не обижается! И вскорости идет с любимой виолончелью наперевес в битву, и виолончель – в щепки… Потому что Кин-дза-дза в его голове уже рушится:-)
Вот бы и в наших… Успеть бы, «пока шарики не надули».
P.S. А еще в фильме очень понравилась Фитюлька, танцующая под «Чикита, чикита…»