"Generation П" (2011)
Вавилен Татарский поднялся на зиккурат богини Иштар только для того, чтобы узнать, что никакого зиккурата нет. В смысле, нет никакого зиккурата, стоящего отдельно от Татарского. Так сказать, "зиккурата в себе", подобного той кантовской "сиське в себе", которой Татарский предпочитал сиську фейербаховскую.
Вот и ранее являвшийся Татарскому сирруф поведал, что Вавилонскую башню невозможно увидеть, что на неё можно только взойти. Иными словами, каждый восходящий на башню - это её часть, ещё один обожжённый глиняный кирпич в стене и одновременно укладчик этого кирпича; одновременно - творец столпа и тот, кто карабкается по дороге, змеёй этот столп обвивающей. Змеёй, угрызающей свой хвост.
"Ты есть посредник, и ты есть послание", - говорит Фарсук Карлович Фарсейкин, собачьей кровью рисуя на лбу Татарского букву М. The Medium is the Message. Ещё одно М - один из "множества", тот, кому адресован его собственный "месседж". Аз есмь Альфа и Омега. (Вопиет ли это к небесам громче, чем "Солидный Господь для солидных господ"?) You are what you drive. Ты покупаешь то, что ты рекламируешь, и рекламируешь то, что ты покупаешь. Ты тратишь, чтобы купить, а другие тратят потому, что ты что-то уже купил. Или наоборот. Вышеупомянутая змея закольцована, так что кто первым начал - не суть важно (если это вообще можно понять).
И вся символика останкинских мистерий Иштар, в которые посвящают Татарского, указывает в этом же направлении. Все эти золотые зеркала, маски... "Кого ты видишь в своём зеркале? - мог бы спросить сирруф, похоже, наделённый Пелевиным способностью обсуждать любые темы. - Правильно, себя. Точнее, не себя самого, а ту маску от Nike, Coca-Cola или Marlboro, которую ты надел поверх своей identity. И даже если ты на время отводишь взгляд от своего зеркала, каждый встречный точно в такой же маске неотличим от тебя... Strangers passing in the street. By chance two separate glances meet. And I am you and what I see is ME..." Появляется ещё одно М, которое можно написать на лбу собачьей кровью.
Итак, ответ на главную загадку Иштар кроется в том, что за пышными кулисами - пустота. Нет зиккурата, нет трансцендентной богини, нет тех, "кто всем этим управляет". Семург в переводе и означает "тридцать птиц". Каждая из миллионов клеточек Орануса и есть самовоспроизводящийся Оранус, заглатывающий деньги и ими же испражняющийся. This game has no name, потому что имя нам, как и Азадовскому, - Легион. Всему Generation П, всем нам, кто, совокупно и порознь, наступает, словно пятилапый пёс Пиздец.
Но, как подчеркнул в своей программной речи команданте Эрнесто "Че" Гевара, всё гораздо страшнее и проще. Нет даже пышных кулис, расшитых халдейскими знаками. В пелевинском романе, многоярусном, как Вавилонская башня, прозвучало и такое откровение - коротко, приглушённо, в разговоре двух пьяных телевизионных "звёзд", в котором Татарский надеялся услышать истину о запретном, эзотерическом мире "богатых и знаменитых". Услышал. Как свою заветную мечту, один служитель Иштар заплетающимся языком пересказывал другому служителю историю, сочинённую самим Татарским на пару с тучным и одышливым Сашей Бло, текстовиком-многостаночником, под разными псевдонимами писавшим одновременно обо всём, чтобы оплачивать съёмную квартиру.
Вот и вся трансценденция. Понятно, почему Пелевину понадобилось посылать к Татарскому дух Че Гевары и древнего сирруфа, чтобы те объяснили мятущемуся криэйтору, что и как. Просто по эту сторону, в реальном мире, объяснить это практически некому. Просто потому что и по эту сторону несуществующих пышных кулис - преимущественно невнятная мутноватая пустота. А в рекламных агентствах в странах с невысокой среднегодовой температурой, если взять конкретно рекламные агентства, сидят люди (мальчики и девочки, главным образом), которые и нужных слов для объяснения не подобрали бы.
Хотя нет ничего, кроме не имеющего имени всеобщего потреблядского перитонита, из сумрака эзотерической драматургии у Пелевина всё-таки выступают на авансцену зловещие, несмотря на гротескность, фигуры в масках. Татарский с помощью самого Фарсука Карловича не находит тех, "кто за всем этим стоит", но Пелевину по крайней мере для художественной выразительности всё же нужны внушающие некоторое даже уважение жрецы медийной Иштар, пусть и стоящие на вершине несуществующего зиккурата.
Но всё гораздо страшнее и проще. Противнее и проще. Смешнее и проще. На самом деле вместо халдеев великой безымянной богини - гаеры из "Дня радио". Владельцы и директора рекламных холдингов, копирайтеры и "дезигнеры", по первому зову мчащиеся делать эротический массаж производителю какого-нибудь подсолнечного масла. Это не парламент птиц, а парламент мышей. 99 мышек за 99 франков. 99 мышек Вавилона, которые, если не всматриваться слишком долго, все вместе могут показаться слоном. Или Вавилонской башней. Впрочем, слишком долго всматриваться и не захочешь, потому что мало кто из этих мышек заслуживает хотя бы повторного взгляда. Чем лучше сам Вавилен Татарский? Чем заслужил он своё избранничество? "Склоняюсь перед живым богом..." Не тем ли, что, как и другие 98 мышек, по его собственному признанию, он умел только одно - писать плохие слоганы?