В фильме «Служебный роман-2» есть две несомненные удачи кастинга (подбора актеров): это, прежде всего, великолепный Павел Воля в роли «секретарши Верочки». К Воле можно относиться по-разному, но то, что он лучше всего «вписался» в этот фильм, думаю, подтвердят все зрители. Почему – поговорим позднее.
И вторая удача, на мой субъективный взгляд – некий совершенно неведомый мне актер Зелинский, сыгравший Мягкова… то есть тьфу! – Новосельцева. Я так и не понял, насколько он хороший актер, но к нему очень подходит странный эпитет «органичный». Зелинский – именно органичный: он вызывает некое безотчетное доверие и практически не раздражает – то есть с моей точки зрения является полной противоположностью «Камеди-клабу» - как оптом, так и в розницу.
То есть Зелинский, на мой взгляд – стопроцентное «попадание» в Новосельцева: ведь его главная задача – вызывать у зрителя симпатию и доверие, а также некий отсвет родительского чувства – такого, с каким родитель смотрит на своего веселого, добродушного и неуклюжего бутуза.
Все остальное в СР-2 или, мягко говоря, неоднозначно, или просто ни в какие ворота. Если в целом, то в фильме совершенно провальная «середка» (местами я даже закрывал глаза от неловкости – очень неудобно было видеть бушующую на экране сельскую самодеятельность)… ну и завязка с развязкой еще туда-сюда.
Я бы даже сказал, что тот, кто справится с желанием (признаюсь, сильным) плюнуть и выйти из кинозала после первых двух третей фильма – будет приятно удивлен: самая концовка – это, откровенно говоря, единственное светлое пятно во всем фильме: то есть сделано по-российски топорно, но там, по крайней мере, есть оригинальная идея (для российского коммерческого ширпотреба – вещь почти немыслимая).
Интересно, на чем же накололись «создатели» ремейка рязановского шедевра. Вообще, поразмышлять о неудаче ремейкоделов полезно – так как она позволяет отчетливее ощутить, в чем же «химия» подлинника. Почему в СР-2 актеры делают вроде бы все то же самое – а получается «не то»? В чем «не то»?
И тут понимаешь, в чем главная закавыка: дело-то в том, что сам по себе сюжет «Служебного романа» психологически крайне недостоверен. Если отвлечься от фильма и просто пересказать «чё было»: ну, в самом деле, что за ерунда? Отчего сухая и застегнутая на все пуговицы тетка-начальница вдруг заинтересуется своим подчиненным – заикой и недотепой? С какой стати она на второй, по сути, день личного знакомства пустит его в свой кабинет и станет наедине изливать душу? И, с другой стороны: чего ради заика и недотепа станет «бить клинья» к мымре-начальнице? Если он такой предприимчивый, что готов, извините, собственным членом прокладывать себе карьеру – то почему ж тогда мы ему сочувствуем? А если он добрый, хороший и незадачливый – то зачем ему мымра-начальница?
Тем не менее, при всех этих видимых «нестыковках», фильм «Служебный роман» вот уже четверть века пользуется большим успехом у публики – то есть люди этому фильму ВЕРЯТ. Причин может быть две: первая – что наши опасения беспочвенны, и сюжет на самом деле убедителен сам по себе. По всей видимости, авторы ремейка остановились именно на этом объяснении, как самом простом и очевидном. И воспроизвели сюжет, заодно, «чтоб не заморачиваться», спрямив углы…
А есть второе объяснение успеха подлинника: по сути неправдоподобный сюжет авторы фильма – причем все: и сценаристы, и режиссер, и артисты, и композитор, и художники по интерьерам, словом ВСЕ, имеющие отношение к процессу кинопроизводства, АДАПТИРОВАЛИ так, что «в целом» неправдоподобная история именно в этой отдельной ЧАСТНОСТИ вдруг «заиграла», стала убедительной. Грешно повторять азы, но ведь именно это, друзья, и есть искусство: в отличие от поточного фабричного производства художник создает ШТУЧНУЮ ВЕЩЬ. Одну-единственную, неповторимую (задумайтесь, кстати, о смысле привычного эпитета «неповторимый»).
То есть смысл «Служебного романа» Рязанова вовсе не в утверждении, что любая стерва-начальница, если ей нахамит слизень-подчиненный, уже на следующий день станет плакать у него на груди и жаловаться на свою тяжкую бабью долю. Смысл «Служебного романа» - как во всех, кстати, лучших вещах Рязанова – в том, что нам показывают ЧУДО. И именно поэтому многие не устают пересматривать дуэт Фрейндлих и Мягкова по телевизору вновь и вновь.
И не только поэтому: вторая важнейшая составляющая успеха «Служебного романа» - то, как тонко авторы фильма убеждают зрителя, что ЧУДО ВОЗМОЖНО. Не вообще чудеса, не со всеми подряд – а вот с этими, конкретными, не очень счастливыми людьми, похожими, кстати, чем-то и на нас с тобой. В этом и особенность искусства: оно дает не более чем надежду. Гарантию, как известно, дают Дейл Карнеги и тренинги пикаперов.
Сам по себе подлинный «Служебный роман» можно смаковать, разбирая, каким образом создатели фильма «делают сказку былью» - то есть какими средствами потихоньку, без нажима убеждают зрителя, что дикое допущение – о самой возможности романа Калугиной и Новосельцева – все-таки возможно. К примеру – как вообще скромный клерк и начальница ВСЕГО института могут оказаться на одной территории в неформальной обстановке? Ведь и советское общество, при всех разговорах о равенстве и братстве, было весьма кастовым. Для этого вводится фигура Самохвалова, как «буферная»: он, с одной стороны, однокашник Новосельцева (поэтому может пригласить его к себе), а с другой – карьерист, «десантировавшийся» в НИИ Калугиной сразу на должность зама (Новосельцев-то даже о должности начальника департамента мечтать не смел до этого). Поэтому он «по должности» имеет право пригласить и Калугину…
В «СР-2» всю эту «химию» решили просто похерить, решив, что сюжет Брагинского-Рязанова «самоигрален». Это и была решающая ошибка, отчего абсолютно все сцены «пробуждения чувств» между новыми Калугиной и Новосельцевым отдают просто нестерпимой фальшью. То есть всё, что идет после диспозиции и представления героев – по идее, самый «сок» фильма – смотреть просто невозможно. Нам показали в итоге не чудо, а поточное производство. «Нажми на кнопку – получишь результат». Даже если а грани увольнения – напейся, похватай начальницу за сиськи – и всё, собственно, проблем больше не будет. Естественно, что зритель такого бодрого действа начинает относиться к авторам ремейка как к слегка слабоумным.
Суть ведь в том, что нынешнее общество – еще более кастовое, чем раньше. Если в советском НИИ сотрудников разделяли в основном служебные перегородки, то сегодня, в нынешних офисах к ним прибавились, во-первых, еще и имущественные (зарплаты генменеджера и клерка различаются в разы, если не на порядки), и, во-вторых, сами по себе служебные различия значительно жестче. Директор НИИ Калугина, захоти она уволить отца двоих детей Новосельцева, испытала бы на этом пути массу трудностей, а скорее всего, даже не стала бы пытаться, понимая, что это практически невозможно. Директор современного агентства может выкинуть из офиса – и чаще всего без даже без выходного пособия – практически любого клерка в два счета…
Проблема в том, что зрители обоих «Служебных романов» все это прекрасно знают, они ведь не дураки. Но если авторы первого «СР» знают это вместе со зрителем и используют это знание, чтобы сделать свой фильм более достоверным – то авторы ремейка делают вид, что реальность к ним не имеет отношения. Новый «СР» перенесен в наши дни чисто механически, но он не «вмотивирован» в наше время. В результате – фальшь.
Единственная подлинная удача фильма – «от противного»: это уже упоминавшийся Павел Воля. Тут дело в том, что Воля во вневременном и внепространственном «СР-2» - единственный персонаж из нашей реальности. Он играет не «Ахеджакову в молодости», а именно секретаря «нулевых». Не совсем, правда, российского – скорее, американского. Но и то, как говорится, хлеб.
Про Ходченкову сказать что-то трудно; вполне вероятно, что роль – не ее вина. Она честно пытается играть Фрейндлих 80-х, и ее беда не в том, что она не Фрейндлих, а в том, что она совсем не из 80-х. Играет то, чего нет и быть сегодня не может.
В том, что сценаристы и актеры совсем не такие уж законченные придурки, убеждает финальная сцена – «презентация». Она не имеет абсолютно никакого аналога в подлинном «СР» - и это хорошо, как выясняется. Мы видим, что когда над авторами не висит, как дамоклов меч, первоисточник, они еще на что-то способны.
В целом же фильм смело можно рекомендовать всем поклонникам талантов Павла Воли и Анастасии Заворотнюк.