"Рождественская история" ("Рождественская песнь"
2009 г., США,
режиссёр - Роберт Земекис
в ролях - Джим Керри, Гэри Олдмен, Колин Ферт, Робин Райт и др.
Для человеческого сердца (и пока ещё не вполне доказанной души) существуют две основные страсти: страх и любовь. Каких причин не хватись в мировой истории или в судьбе любого Васи Пупкина, а везде они в качестве движущей силы для подвигов или безобразий. Причём, пропорции коктейля не важны. Всю дорогу мы любим-боимся и на этой почве падаем-отжимаемся разгоняем вокруг себя потоки заряженных частиц.
Не будь такого, жанр рождественских историй умер бы задолго до своего рождения. Но нет, страх потери души, помноженный на сильное и глубоко взаимное чувство любви к себе-хорошему, способен горы своротить. Например горы скепсиса, хорошего вкуса или редакторских ремарок (смотря кому пришло в голову родить очередную песнь).
Мало кто догоняет, что всё творчество великого Диккенса - одна непрерывная рождественская тема, полная сентиментального назидания. У меня, выросшей на английских литературных пудингах, от Диккенса зубы не сводит. Но вокруг граждане так и норовят сбросить с паровоза революции любые викторианские страдания. Раньше я с ними воевала в одиночку. Но с прошлого года умыла руки, т.к. эту неподъёмную работу за меня сделал замечательный мистер Земекис с компанией недальновидных киношников-моралистов.
На первый взгляд навязывать Диккенса людям XXI века с попкорном, пришедшим растрясти праздничные животы в ближайший кинозал, совершенная рождественская наивность. Это как нужно бояться реальной жизни и любить сказки, чтобы нарисовать в 3D-историю спасения пропащей души! Да ещё при этом рассчитывать на зрительский отклик без мата!
Но не все зрители одинаково полезны настроены! Редко, когда я нахожусь в таком детском восторге с первого до последнего кадра, а с этой сказкой получилось именно так. Настоящий, не глазированный Диккенс - страшный, сентиментальный, мнительный, намеренно сгущающий самые чёрные режущие краски, Диккенс, которого себе дороже показывать впечатлительным барышням и рождественской публике... Никакой адаптации для детских утренников и семейных попкорновых походов "в кинишку". В этой экранизации с первых кадров всё по-взрослому. И про снятые с глаз покойника медяки, и про разверзнутые могилы, и про персональных коней апокалипсиса с завораживающими рубиновыми глазами, от которых невозможно сбежать. Как от навязчивой идеи о своей "неправильности".
Но дело даже не в потрясающем визуальном исполнении сюжета, не в тысячу раз перехваленной артистичности Керри и квадрозвуках копыт, колоколов и рождественских гимнов. До "Рождественской песни" мы этих технологий от пуза наелись хотя бы в земекисовском "Беовульфе". Там скандинавский Хопкинс и инфернальная Джоли в датчиках уже восхитили, порвали и доставили полный трёхмерный "вау". Компьютерный эксклюзив превратился в новый механизм передачи информации. Но в "Рождественской истории" вся соль не в технике, а в эмоциональном заряде, который не побоялись раскрутить до серьёзного сюжета. Ей-Богу, я бы на месте команды "Земекис-Керри-Олдмен & Ко" заранее сдрейфила перед перспективной повсеместно опрокинутого попкорна и вскриками в кинозальной темноте ("Ааааааааа!! Мама, я боюсь!!!", "Папочка, он что - МЁРТВЫЙ УЖЕ???", "Безобразие, пошли отсюда!", "Бабушка, я писать хочууууу...". Всё понятно: кассовые сборы, то-сё, протесты комитетов "Матри Огайо\Саратова за всеобщую рождественскую сиропность" и т.п. Нет, чтобы обдиснеить скупердяя Скурджа и заставить его раскаяться через пару приторных вокадизов вокруг ёлки. Но ребята не стали размазывать по тарелке голливудскую манную кашу, а перенесли на экран всё страшилки Диккенса. А вместе с ними вызвали давным-давно проглоченные нюни от трогательных книжных финалов, в которых стыдно признаться на людях. И детское ощущение неизбежной высшей справедливости, которое ререрастается с возрастом, как зарубки на дверном косяке в родительском доме. Как ни крути, дверь, полуоткрытая внутрь себя, самое пугающее, что представляется человеку зачатками совести. Поэтому мы с удовольствием хрустим попкорном на смешных вселенских катастрофах и техасских бензопилах. Кетчуп, силикон, "АААА! Мы фсе умрёёёмм!" - тоже мне испугали, хахаха )))
Другое дело - наивная история про пробуждение давно отсохшей души ростовщика и скупердяя (точь-в-точь, как в ядро в скорлупке грецкого ореха): в прочтении Земекиса она получилась яркой, атмосферной и совершенно не приторной. В этом, братцы, явно что-то не то, и не так. Даже несмотря на традиционный карамельный финал. Именно поэтому фильм не стал бестселлером и не получил замацанных медийными пальцами статуэток. А что? Очень правильно, я считаю. Иначе меня не тянуло бы пересматривать его второй раз подряд на Рождество в ночь с 24 на 25 декабря.
Поймите правильно: хотя бы раз в год хочется стать хорошим из любви, а не из страха. Что уже неплохо))