Фильм Марлена Хуциева и Геннадия Шпаликова о молодежи периода "оттепели" (конец 50-х - начало 60-х) первоначально назывался "Застава Ильича". Подвергся цензуре, некоторые сцены были удалены и пересняты заново, и на экраны он вышел в 1965-м под названием "Мне двадцать лет". Впоследствии авторская версия была частично восстановлена и доступна с 90-го года.
Главной причиной по которой "зарубили" картину, была критика ее Хрущевым, духовные искания героев он воспринял крайне отрицательно: "Даже наиболее положительные из персонажей фильма — трое рабочих парней — не являются олицетворением нашей замечательной молодежи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развернутого строительства коммунизма, освещенное идеями Программы Коммунистической партии!"
Забавно, что "Великий Кукурузник" увидел в фильме только это, потому как в конце-концов главный герой (которого больше всего занимал вопрос "как жить?" выбрал любовь к (коммунистической) Родине и "настоящую мужскую дружбу". Хотя при этом и остались неразрешенными некоторые разногласия с его другом Колей Фокиным и из-за них, в частности, фильм оставил неоднозначное впечатление.
Главный герой - советский человек до мозга костей и конформист по своей сути. Его "правильность" порой тяготит его самого, он не может сказать о себе как его друг Фокин: "я многогранен". Он серьезно задумывается о жизни, он относится серьезно ко многим вещам (из них на первом месте Революция и интернационал, а потом лишь 37-й год, война, и то что "у нас нет отцов", он доверяет власти, он целиком принимает власть (минус "ошибки" 37-го) и не отождествляет разных "сволочей" во власти с нею. Он допускает их существование как необходимое условие тому, что все люди не могут быть хорошими и надо лишь "определить для себя степень взаимодействия" с ними, а противостоять им он не видит смысла. "Что ты или я можем сделать?" спрашивает он риторически у друга, который поделился тем, что его склоняют на работе доносить на неугодного сотрудника, а по сути вербуют в "стукачи" кгб. Он острит и иронизирует на эту тему, тогда как ловелас и "душа компании" Фокин резко повзрослел, вследствии того, что остро ощутил паскудность окружающего мира. Более того, он не знает как теперь ему с этим жить, потому как спинным мозгом почувствовал, что несмотря на все "оттепели" милые приемчики сталинских времен никуда не делись. И вовсе не собственная шкура волнует этого "легкомысленного шалопая", а невозможность оставаться в стороне, видя несправедливость...
Наш же "немногогранный" и "правильный" герой, сначала устраивает выволочку за "ложный бунт" невесте из "приличной семьи", которую, впрочем, не спешит знакомить с матерью и сестрой, потому как чувствует в ней человека иного круга, чем дает повод сестре неуважительно о ней отзываться, а потом в разговоре с другом начинает проповедовать ее же истины и частично истины ее отца. Да и разговоры с будущим тестем о том что "человек человеку волк" не вызывают у него протеста, а лишь сомнение: "как же так, не может быть чтобы этот человек быть прав"...
Невеста Сергея Аня (Марианна Вертинская) и сам главный герой олицетворяют в фильме, по мнению авторов, два противоположных по своей сущности мира 60-х. Мир - "ложно бунтующей золотой молодежи", которая может топтать вареную картошку, отплясывая на паркете, потому как не познала тягот голодного военного времени и мир "обычных советских людей, любящих Родину и истинные ценности". Последним, правда, выпало нелегкое время жить во время разоблачения культа личности, но они разберутся, что к чему. Джаз превозносить не будут, а к русской народной песне отнесутся с полным пониманием, как и к картошке... "Квасной патриотизм" им чужд, они и слова такого не знают, у них простой советский патриотизм в крови, который в фильме символизируют, то шагающие сквозь время революционные матросы, то торжественная смена караула у мавзолея Ленина.
Забавно, что по фильму ближе к миру "ложных ценностей" оказались и знаменитые поэтические вечера в Политехническом музее. Именно Аня, приводит главного героя на вечер, где читают стихи Евтушенко, Вознесенский, Ахмадуллина, Светлов, Окуджава. Сергей слушает как Борис Слуцкий, автор знаменитого стихотворения о Сталине "А мой хозяин не любил меня..." читает стихи своего друга Павла Когана, погибшего на войне:
Разрыв-травой, травою-повиликой
Мы прорастем по горькой,
по великой,
По нашей кровью политой земле...
Наш же "немногогранный" и "правильный" герой, сначала устраивает выволочку за "ложный бунт" невесте из "приличной семьи", которую, впрочем, не спешит знакомить с матерью и сестрой, потому как чувствует в ней человека иного круга, чем дает повод сестре неуважительно о ней отзываться, а потом в разговоре с другом начинает проповедовать ее же истины и частично истины ее отца. Да и разговоры с будущим тестем о том что "человек человеку волк" не вызывают у него протеста, а лишь сомнение: "как же так, не может быть чтобы этот человек быть прав"...
Невеста Сергея Аня (Марианна Вертинская) и сам главный герой олицетворяют в фильме, по мнению авторов, два противоположных по своей сущности мира 60-х. Мир - "ложно бунтующей золотой молодежи", которая может топтать вареную картошку, отплясывая на паркете, потому как не познала тягот голодного военного времени и мир "обычных советских людей, любящих Родину и истинные ценности". Последним, правда, выпало нелегкое время жить во время разоблачения культа личности, но они разберутся, что к чему. Джаз превозносить не будут, а к русской народной песне отнесутся с полным пониманием, как и к картошке... "Квасной патриотизм" им чужд, они и слова такого не знают, у них простой советский патриотизм в крови, который в фильме символизируют, то шагающие сквозь время революционные матросы, то торжественная смена караула у мавзолея Ленина.
Забавно, что по фильму ближе к миру "ложных ценностей" оказались и знаменитые поэтические вечера в Политехническом музее. Именно Аня, приводит главного героя на вечер, где читают стихи Евтушенко, Вознесенский, Ахмадуллина, Светлов, Окуджава. Сергей слушает как Борис Слуцкий, автор знаменитого стихотворения о Сталине "А мой хозяин не любил меня..." читает стихи своего друга Павла Когана, погибшего на войне:
Разрыв-травой, травою-повиликой
Мы прорастем по горькой,
по великой,
По нашей кровью политой земле...
Интересен образ и самой Ани. Ее спор с отцом, тяга к явному "мезальянсу" и желание уйти из дома, по-началу воспринимаются как протест против ценностей ее круга, а по сути, сводится к банальной "бабьей" злости на бывшего мужа - преуспевающего красавца-переводчика, разъезжающего по заграницам и сменявшего ее на дикторшу телевидения.
Все точки на "и" расставляет вечеринка по-поводу дня рождения Ани. Видимо, ради Сергея, она собирает всех у себя в квартире, где все еще идет ремонт, чем вызывает насмешливое недоумение своих друзей: "А почему мы не в "Национале"? Сергей чувствует себя лишним, ему нечего ответить на вопрос "а где вы бываете?". Аня водит его на выставки и вечера в Политехнический, а сам он предпочитает Планетарий и фильмы по классике вместо первоисточника, потому как "короче и идейно все ясно". Единственная родственная душа для него на вечеринке - манекенщица в исполнении Светличной.
Кончается все нравоучительной эскападой Сергея про картошку (и не только) и пощечиной зарвавшемуся товарищу настойчиво предлагавшему выпить и "за репу тоже". Аня в течении всей сцены не двигается с места и становится ясно, что это разрыв.
После воображаемого разговора с отцом, герой окончательно осознает, что невесты - это преходяще, а друзья и Родина вечны. В качестве кульминации страха от возможной утраты лучших друзей - он "видит" Колю и Славу среди спящих однополчан отца, которые возможно скоро будут убиты в очередной атаке. Кончается фильм воссоединением закадычных товарищей и их мыслями друг о друге...
Несмотря на разнообразные вопросы героев самим себе и упоминание о 37-м годе, картина "о молодежи 60-х" получилась на порядок более идеологически выдержана, чем та же "Весна на заречной улице" Хуциева, не говоря уже об "Я иду шагаю по Москве" по сценарию Шпаликова. Финальные кадры у мавзолея Ленина подытоживают "незыблемые ценности", которые "простые советские парни" отстояли во время ВОВ. Революционные матросы сменяются пехотинцами в плащ-палатках и символически уходят по пустынной Москве в никуда...
П.С. Интересно, что в сцене с "золотой молодежью" отрицательного персонажа с тостом "за репу" сыграл Андрей Тарковский, а "душевного" "Юру Долгорукого" принесшего чугунок с картошкой "в мундире" Андрей Кончаловский, до боли походящий в этой сцене на своего брата "барина" Никиту Сергеича )))...