Георгий Параджанов — племянник великого режиссера Сергея Параджанова. Еще он сценарист и кинорежиссер, чьи работы показывались на фестивалях в Венеции и Локарно. Вот и на этот раз Параджанов везет на МКФ в Венецию свой новый фильм «Прима» — о художнице-примитивистке Марии Примаченко. А накануне он устроил творческую встречу в одной из самых стильных столичных галерей – Галерее Нащокина. И там под «сенью» картин Тонино Гуэрро выдавал та-а-кие перлы…
Конечно, он немного играет в «дядю», дает сумасшедшего. А вы бы на его месте не давали бы?
— Я не должен был учиться в школе, не должен был ходить в институт. Весь день (по разумению Сергея) я обязан был сидеть дома и наблюдать за жизнедеятельностью своего гениального дядюшки – Сергей ревновал меня к любому общению. Я и сидел – потому что осознавал его гениальность. Сергей мне говорил: «Я ненавижу тебя, ты стал тайным созерцателем моей жизни». Может быть, я бы и рад был родиться в семье бульдозериста, — признается Георгий. — Тогда у меня было бы нормальное детство. А так… Моего детства хватило бы на 30 детсадовских слюнтяев… Именно поэтому я последний Параджанов! Не моя дочь, благополучная учащаяся ВГИКа, не сын Сергея Сурен, выросший на Украине, а я — выросший в Тбилиси в одном доме с дядей.
Что в словах Георгия правда, что вранье – не разобрать. Да и надо ли? Если ложь столь художественна. Если она так отдает феллиниевщиной и бергманщиной.
— Мне претит любая нормальность. Я и не мог стать нормальным. Если 7-летний мальчик сидит и поглаживает ляжки 45-летней женщины – он может вырасти нормальным? Мое становление происходило наподобие того, как показано в фильме «Фанни и Александр». Об этом я и сниму свое кино.
В этом кино Георгий попытается рассказать о мире своего детства.
— У меня не было нормальных игрушек. И я играл бриллиантами. Однажды достал шкатулку с фамильными драгоценностями, надел все содержимое на себя и… отправился в школу. Учился я тогда в первом классе. Вошел в класс – и бедная учительница просто ослепла от сияния, которое исходило от меня. Я был похож на люстру. Учительница тут же вызвала участкового милиционера, которого попросила препроводить меня домой.
…О страсти самого Сергея Параджанова к бриллиантам тоже всем известно. есть даже байка о том, как Сергей лег на кровать и принялся причитать: «Ой, умираю». Проведать заболевшего режиссера зашла актриса Софико Чиаурели. «Что, Сергей, плохо?» — «Умираю… Ой, умираю… Ну-ка руку покажи… Новое кольцо купила? Карат или больше?»…
— Когда я поступал в институт, — продолжает эпатировать Георгий, — за меня отдали взятку — бриллиантовое кольцо, 6 тарелок веймарского фарфора и чернобурку длиной в 2 метра 11 сантиметров. У чернобурки были разные глаза — один голубой, другой – зеленый… А взятку пришлось дать потому, что в моем 2-страничном сочинении о Павле Корчагине было 176 ошибок… Так вот, через 4 года о взятке вспомнили – потому что дядю надо было посадить. Ему в итоге тогда дали 5 лет условно – Шеварднадзе вмешался…
Все эти и другие байки и войдут в фильм, работу над которым начинает Георгий. Финансовая помощь обещана аж от самого Госкино. Но трудностей еще много. Главная – актеры.
— Где найти актера, который сумел бы передать харизму Сергея Параджанова?! Мне определенно придется ехать в Тбилиси и искать типажи. На роль моего деда — Иосифа – я вижу только Богдана Ступку… А кто, скажите на милость, сыграет гостей нашего дома и друзей Сергея - Плисецкую, Высоцкого, Тонино Гуэрро, Тарковского, гражданскую жену Маяковского Лилю Брик… Кстати, с Лилией Брик я целовался! Мне было 16, ей – 87, и она шептала: «Хорошо, что Вася вышел» (Василий Катанян – последний муж Лилии Юрьевны. – И. Е.). И пыль со шляпы Маяковского сыпалась мне на голову…
Съемки своего нового фильма Георгий Параджанов намерен частично осуществлять в Грузии, частично – в Москве. Известно, что сам Сергей Параджанов трепетно относился к музыке в кадре. Племянник пошел по стопам дяди.
— Чтобы записать музыку к этому фильму, пойду в похоронное бюро Тбилиси и найму двоих музыкантов – дудукиста и зурнача… Это будет кино зрительское, но и артхаусное одновременно. Кино – слишком дорогое удовольствие, чтобы снимать его для себя. Снимать для себя можно только трусы, — делает эффектный выпад Георгий.
Кстати, как только будет закончена эта история, Параджанов-младший (интересно, можно его так называть?) приступит к реализации следующего замысла. Не менее провокационного.
— У меня есть гениальный сценарий, над которым будут рыдать все. Во времена армяно-азербайджанского конфликта произошла такая история: два села, находящихся на границе и издревле друживших друг с другом, решили встретиться и обо всем договориться. Встретились — армяне, жившие на территории Азербайджана, и азербайджанцы, жившие на территории Армении. И договорились: «Война будет страшной, нам всем придется уезжать с насиженных мест, давайте просто обменяемся домами. Давайте дадим друг другу возможность вывезти все, что считаем нужным. Одно мы не сумеем перевезти – могилы предков. Так давайте дадим друг другу клятву не осквернять кладбища — и ваши, и наши – и ухаживать за чужими могилами так же, как за своими». Это абсолютная правда! — восклицает Георгий. - Эти два села договорились – и соблюдают свою клятву по сей день. Но… Мне не позволяют об этом снимать кино. Армянский президент, лидеры Карабаха говорят, что такой фильм станет провокацией. Мне даже денег предлагают, чтобы я забыл о своем замысле. Но я дождусь своего часа. Сценарий о моем детстве и о Сергее Параджанове тоже пролежал в столе 10 лет. Сейчас его час пробил. Пробьет и для сценария с селами.
Записала Илона Егиазарова
Фото Юрия Самолыго