Власть инфернальная, всезнающая, вот принцип поклонения власти русской истории. И даже когда мы ее критикуем, и тогда остается это желание ее боготворить, видеть что-то больше, чем людей, чем некую организацию управления. Понять, что власть от человека, это выходит за рамки российского менталитета. Менталитета в котором почитание власти вросло вместе с русскими царями. Их инфернальность и божественность продолжение желания народа. В желании царя на земле, могущественного также как бог. Ведь как уже говорил Достоевский, если бога нет, тогда существует вседозволенность, а вседозволенность это беззаконие, это не европейская свобода в рамках законов, это возможность убивать и грабить без вины.
«Царь» фильм Павла Лунгина, прекрасно показал эту власть, повторю банальность – абсолютная власть развращает абсолютно. И если для объединения земель, или для увеличения территории государства, и для защиты подданных своих земель требуется власть абсолютная, то эта власть рано или поздно начинает, именно она создает то мощное государство, которое будет произрастать территориями следующие 300 лет.
Царь Иоанн – образованнейший человек, знающий святое писание, много читавший кроме него. И противостоять ему трудно, читая его письма к Курбскому, понимаешь, что он и великий писатель, также как и великий актер. Так это похоже на другого – великого актера – Нерона, что в этой игре на публику есть завораживающее. В фильм начинается с того что царь молится, читая Апокалипсис от Иоанна Богослова, видимо такое режиссерского решение, название и смысл этого произведения настолько близко к тому что происходит в московском царстве, что даже апокалипсические картины становятся довольно бледными, как конь на котором скачет всадник. Актерство, в каждом движении, но актерство непростое, это игра по царя по Станиславскому, где трудно понять даже ему самому насколько сильно он в это верит или не верит. В страшный суд он верит искренне, как и в то что грядет апокалипсис. Речь к народу, с которой прекращается камерность фильма это не сухие пощечины презрения, он юродивый царь, царь от бога, и даже выше, такой царь которого поймет этот народ, за которым будет ползти на коленях.
Противоположность ему фигура Филиппа Колычева, человека простого как и в книге по которой писался сценарий, так и в роли Олега Янковского, но открытого душой, но не глупого, возможно даже умнейшего, но ушедшего душой дальше, других.
Сцена с подарками сильно перекликается с сценой в храме в «Андрее Рублеве» Тарковского. Собственно, во многом фильм Лунгина, перекликается с творениями гения кино. Власть как и у Тарковского ощущается просто физически, также как и атмосфера происходящего.
Персонажи в фильме все как на подбор, мне кажется они замечательно подходят для этого. Петр Мамонов в роли царя пластичен – ведь переходы от неистового веселья до неистовых молитв у Иоанна Грозного проходят мгновенно, как и покаяние.
Непродолжительный период отдохновение от опричнины, закончился поражением в войне с Сигизмундом, когда сдали Полоцк. Конечно это отступление от истории.
Эта сцена довольна интересна в трактовке противостояние Филиппа и Ивана Грозного, сцена того как его искушает шут в роли которого играет Охлобыстин просто замечательна
Тогда гнев Иоанна был безграничен.
Спорить об исторической достоверности фильма конечно можно, но нужно учитывать что историю о Филиппе Колычеве и его противостоянии с царем, нельзя рассказать не упрощая в целом эту историю. Из-за чего она получается концентрированной, и менее историчной.
Упреки критиков заключаются в том что Иоанн Грозный не только ввел опричнину, не только залил свое государство кровью, но начал собирать государство, удавив правда всех удельных князей, что он уменьшил влияние власти церкви на власть светскую, что дало возможность русской государственности быстрее развиваться.
Я не собираюсь спорить с этим. Да у великого государства великие жертвы. Всегда вопрос выживания это вопросы меры. Слабые государства не выживают. Но, всегда нужно понимать цену которую государи платят за свою сильную власть, а власть Иоанна это власть почти абсолютная.
Даже мертвые виноваты. Для власти высшей, которой хочет быть Иоанн нет смерти, для тех кто даже умер, не будет от него спасения.
Слушая речи глубоко мною любимого как переводчика Володарского, который оправдывает великого царя, мне становится страшно интересно, неужто так трудно понять, что Лунгин собственно не осуждает, как того требует к примеру критик и известный поливатель Виктор Топоров, царя, он лишь показывает противостояние власти и обычного человека, с нормальной моралью, кем собственно и был Колычев не готовый к высокой столичной политике. Ведь совершенно очевидно, что Колычев понимает его значение для государства, ведь Иоанн великий полемист, доказывает ему это, то что власть имеет высшую власть и высокое предназначение.
И наконец хотелось вспомнить о другом Царе, Иосифе, самом русском из всех русских, красном царе, том который дал Эйзенштейну поставить его Иоанна грозного, того который написал пометку на книге о Иоанне Грозном – «Учитель.» Параллели не только зримы но и ощутимы в постановление ЦК ВКП(б) «О прогрессивном значении опричного войска». Да и опричники были у Иосифа свои.