— Леонардо, вам когда-нибудь снились необычные сны? Во время работы над «Началом» ваше отношение к снам изменилось?
— Своих снов я почти не помню – так, обрывки. Чтобы подготовиться к съемкам, я стал читать книги об анализе сновидений, прежде всего, конечно, Фрейда. Но вскоре понял, что все это не имеет отношения к фильму. «Начало» — мир сновидений, созданный Крисом Ноланом, и только он мог объяснить структуру этого мира и правила, которые в нем действуют. Крис вводил меня в курс дела целых два месяца. А из прочитанных книг я уяснил, пожалуй, только одно: науки, которая объясняла бы психологию сновидений, не существует. Сны слишком индивидуальны.
— Что привлекло вас в этом проекте?
— В «Начале» Крис Нолан воплотил поистине грандиозный замысел. Режиссеров, которые могут детально воссоздать целый мир, родившийся в их воображении, совсем немного. Картины Нолана, особенно «Помни» и «Бессоница», отличаются крайне сложным и многослойным сюжетом, эмоциональной насыщенностью. От них просто не оторваться! Мой герой переживает катартическое путешествие, невиданный сеанс психоанализа. Он проходит сквозь лабиринты подсознания, приближаясь к правде о самом себе. Мы подробно обсуждали каждый эпизод с Крисом и Марион Котийяр – именно ее героиня воплощает прошлое Кобба. Чем больше мы говорили, тем интереснее нам становилось, и в конце концов мы почувствовали, что сами отправляемся в путешествие. Это было потрясающе.
— Вам понравилось работать с Кеном Ватанабе?
— Кен – невероятно талантливый актер, его следует считать национальным достоянием Японии. Он очень вдумчиво относится к работе. К тому же, он настоящий джентльмен, очень милый и добрый человек. О его достоинствах можно говорить бесконечно!
— Какая сцена была для вас самой сложной?
— Очень тяжелой была экшен-сцена в Марокко, в которой я бегу сквозь толпу. Я чувствовал себя бильярдным шариком, потому что меня толкали туда-сюда и я то и дело врезался в торговые автоматы. Было трудно, но зато к концу дня мы с удивлением понимали, насколько огромную работу проделали.
— Вашего героя окружают загадки и тайны. Вы сознательно выбираете такие роли или это получается само собой?
— Обычно я не задумываюсь об этом, когда читаю сценарий. Если я чувствую, что подхожу на роль, что она меня притягивает, интересует, и конечно, если я доверяю режиссеру, то не задаюсь такими вопросами. Должен сказать, что мне очень повезло: я могу выбирать, что хочу сделать. Я вырос в Лос-Анджелесе, у меня много друзей-актеров, но далеко не все из них находятся в таком привилегированном положении. Я каждый день осознаю, что я счастливчик.
— Вам не кажется, что «Начало» и «Остров проклятых» знаменуют новую «темную» фазу вашей карьеры? Правда ли, что вы планируете сыграть роль Эдгара Гувера?
— Темная фаза? Даже не знаю. Как я уже сказал, если мне нравятся сюжет, герой и режиссер, я снимаюсь в фильме, вот и все. Чаще это фильмы с глубокой психологической подоплекой, в которых есть над чем подумать. Мне скучно приходить на площадку и произносить реплики, зная, что герой имеет в виду именно то, что говорит. Я люблю картины с «ненадежным рассказчиком» — как раз такие, как «Остров проклятых» и «Начало». Герои этих фильмов не доверяют самим себе, а уж тем более другим людям. Что касается Эдгара Гувера — да, я согласился на эту роль. Гувер принимал участие в самых драматических событиях американской истории, начиная с войны во Вьетнаме и заканчивая убийством Мартина Лютера Кинга. Клинт Иствуд собирается снять фильм о тайной жизни этого человека.
— Мы увидим на экране подробности его частной жизни?
— Да, непременно.
— А вы наденете платье?
— Что, прямо сейчас? Нет. (смеется) Не знаю, мы пока не начинали шить платье. Скорее всего, в фильме этого не будет.
— Мы уже говорили о том, что «Остров проклятых» и «Начало» чем-то похожи. Герои этих фильмов живут в выдуманном мире. Меняется ли что-то в вашей игре в зависимости от того, реальный это мир или придуманный? И еще один вопрос: два этих фильма как-то повлияли друг на друга?
— Сходство между «Островом проклятых» и «Началом» состоит в том, что оба рассказывают историю путешествия по придуманному миру. Но на этом — все. В остальном они совершенно разные. Что до принципов игры, «Начало» — мой первый фантастический фильм, и на его примере я понял, что никакой разницы нет. Конечно, самое сложное – поверить в мир, который очень сильно отличается от того, к чему ты привык. Но миры Нолана очень убедительны. Корни всего, что мы видим в его фильмах, — в нашей реальности. Мир снов Криса — осязаемый, наполненный культурными отсылками. Играя Кобба, я искренне верил в существование этого мира. А значит, должны поверить и зрители!
Перевод Анастасии Воиновой по материалам сайта screencrave.com
Источник: http://www.vokrug.tv