Титаническая халтура
«Битву Титанов», несомненно, следует рассматривать не как схватку с мифологическими монстрами, а как битву голливудского капитала за зрительский ресурс. Ведь если учитывать, что за удовольствие посидеть в тесных очках приходится платить в 2-2,5 раза больше, чем за стандартный билет, и что все больше кинотеатров переходит на новый формат, вопрос звучит куда насущнее. А если принять во внимание ситуацию, сложившуюся на рынке кино, то к этому следует добавить борьбу с «Аватаром» на 3D-ринге. Умопомрачительный финансовый успех последнего не дает продюсерам и прочей батарее исполнителей спокойно дышать. Ведь после триумфа Кэмерона у «Аватара», по сути, не было конкурентов на большом экране, по крайней мере, в той же весовой категории. Луи Летерье, хоть он и товарищ Люка Бессона, а также режиссер «Перевозчика», «Дэнни Цепного Пса» и «Невероятного Халка» явно уступает калибром Кэмерону. И все же амбиции у него на самом деле титанические.
Фильм с названием «Битва титанов» уже появлялся на экранах в 1981 году. Тогда продюсером его выступил небезызвестный Рэй Харрихаузен. Последний является в мире спецэффектов кем-то вроде гуру. Работая, начиная с 1950-ых, в научно-фантастическом и фэнтезийном жанре, он создал огромное количество эталонных продуктов. Как известно, триумф спецэффектов на диво недолговечен и почти моментально устаревает, вследствие чего в зрительской среде то и дело возникает дефицит зрелища. Разрешить проблему должна современная технологическая интерпретация старых сюжетов. Именно римейки демонстрируют тот факт, что спецэффекты – это ничто иное, как полигон для демонстрации передовых кинематографических технологий. Именно на них набил руку упомянутый выше Харрихаузен, в конечном итоге выдав на-гора новую «Битву Титанов».
В предисловии к книге «Греки и иррациональное» известного исследователя античной культуры Эрика Доддса можно найти показательный случай, рассказанный автором. Когда он в Британском музее рассматривал скульптуры из Парфенона, к нему подошел один молодой человек и решил поделиться собственными профанными наблюдениями: «Знаю, что это скверно, но этот греческий истукан вызывает у меня одну зевоту». Это непосредственный пример того, что античная культура давно присвоена музеями, кабинетными академиками и покрыта гипсом. На деле же все выглядело гораздо веселее, и мифология отнюдь не была лишь байкой для детей в мире строгой рациональности. Показать это, очевидно, намерена перекроенная на голливудский манер античность. Да только сомнительный формат, в котором Голливуд с регулярной завидностью присваивает прошлое, скорее всего, заставит зрителя зевать ничуть не менее, чем какой-нибудь пыльный обломок античной статуи в провинциальном греческом городишке.
Центральная фигура фильма – герой Персей, сын Зевса, полубог-получеловек с довольно бунтарским характером. Персея, между тем, играет главная звезда блокбастеров современности Сэм Уортингтон, а его божественного отца бывший Оскар Шиндлер Лиам Нисон. Однако после просмотра возникает вопрос: а стоило ли ангажировать таких неплохих актеров для простой декламации пафосных диалогов?
Как декларируется, борется герой Уортингтона исключительно в гуманистическом контексте. Якобы боги «зажрались» и угнетают бедных людей, при том абсолютно несправедливо. Ради забавы, что ли. Хотя в фильме и нет, как в «300 спартанцах», явных ассоциаций «зла» с востоком (читай мусульманами), без образа «талиба» в нем не обошлось. Его примеряли на себя джины, «на лицо ужасные добрые внутри». Они всячески помогают «богоборцам», то есть формально к ним придраться нельзя. Тем не менее, создатели фильма не отказываются от исконно американского и, чего уж греха таить, расистского представления о бедуинах (мусульманах) как об «иных», о не-людях, о джинах, наращивающих себе вместо оторванных конечностей куски обуглившегося дерева.
И так в «Битве титанов» на каждом углу, в каждом эпизоде. То и дело с экрана звучат поднадоевшие уже тирады о свободе человека и призывы восстановить справедливость. Этот прямолинейный гуманизм смахивает на риторику Буша в его борьбе за свободу Ирака, то бишь он насквозь двуличен. Даже восстает Персей не против «несправедливости», а из банальной мести за смерть родителей.
Начинаясь как бунт против божественной тирании, заканчивается фильм дружественным примирением, точнее установлением консенсуса угнетателей и угнетаемых. Человеку стоит знать свое место, богов не гневить – и хеппи-энд гарантирован. Вот только зритель недоумевает: «К чему тогда все это было?»
Очевидно, что, собираясь на этот фильм, я не тешил себя иллюзиями, не ожидал увидеть глубинной драматургии или же блестящей актерской игры. Я в первую очередь хотел лицезреть захватывающее и качественное зрелище. Вместо него же на экран проецировали невнятный, скроенный на скорую руку, бульон из 3D-эффектов не самого лучшего качества. Интересно, какого мнения создатели о зрителях? Что им под соусом новомодной технологии можно впарить все, что угодно? Все! На борьбу с продюсерами-небожителями! Хватит терпеть несправедливость! Ждем зрителя-Персея.