Система контроля движения камеры (motion control), одна из технологических вех в истории развития киноиндустрии. Но что же скрывается за комбинацией этих простых слов?
Контроль движения – система автоматических приводов, позволяющая оператору дистанционно управлять камерой и программировать ее перемещение. С подвижных узлов установки, на которой закреплена камера, с высокой точностью считываются координаты и скорость движения с последующим их сохранением. Также фиксируются изменения параметров самой камеры – фокусного расстояния и других. Сделав один проход, и, используя полученные данные, можно воспроизвести траекторию движения камеры совершенно идентичную первой.
Просто? Кажется, да. Но для чего может пригодиться такая система? Технология в киноиндустрии в частности используется для отдельной съемки каждого из группы движущихся объектов, находящихся в результате в одном кадре. (Хотя систему контроля можно задействовать для многих задач: управления гидравлическими платформами, макетами, формирования «интересных» траекторий движения камеры и т.д.) Самой понятной иллюстрацией служит, пожалуй, случай создания сцены, в которой две копии одного и того же человека ведут дискуссию друг с другом. В таком случае, сначала актер играет первого собеседника, а во время второго прохода камеры, в точности повторяющим предыдущий, уже оппонента. Полученные изображения совмещаются на оптическом принтере. По такой схеме из элементов можно создать композитный кадр любой сложности. Конечный эпизод из фантастического фильма с летящим космическим кораблем может быть скомпонован слой за слоем из заднего фона, модели корабля, отдельно вспышек работающих двигателей и других деталей.
Одна из современных систем моушн контроля - Milo
Технология была заимствована из промышленных систем контроля, где она широко применялась и применяется, в том числе для реализации процессов с высокой степенью повторяемости. Например, на роботизированных линиях по изготовлению печатных плат.
Впервые приспособить систему контроля движения для кинопроизводства догадались в компании ILM при подготовке к съемкам четвертого эпизода «Звездных войн». Разработку назвали Dykstraflex по имени своего создателя Джона Дайкстры (John Dykstra). В 1978 году он был награжден Оскаром за создание этой системы. Но в одном из интервью Дайкстра признавался, что полученный результат был достижением не его личным, а целого коллектива сотрудников ILM.Industrial Light & Magic была основана Джорджем Лукасом в 1975 году специально для разработки эффектов нового уровня для «Звездных войн». Одной из задач была съемка «настоящих» схваток между несколькими космическими штурмовиками. В то время компания была не той громадной империей с множеством подразделений, какой мы знаем ее сейчас. ILM версии 1.0 являлась напичканным техникой складским помещением в лос-анджелесском районе Ван Наис (Van Nuys), объединяющим под своей крышей увлеченных и талантливых людей, которые занимались поиском решений определенных задач, а не поиском способов построения компании-гиганта. Ходили даже истории о том, что команда ILM состояла из хиппующих чуваков, необремененных графиком, пинающих воздух, проводящих рабочее время за игрой в стритбол на парковочной стоянке, и, наводящих тем самым ужас на продюсеров студии Фокс. Как бы то ни было на самом деле, эти люди могли произвести революцию в области спецэффектов… и произвели!
Dykstraflex. Системы была построена на «железной» транзисторно-транзисторной логике (TTL), и имела числовое программное управление (ЧПУ). Программа работы, соответственно, задавалась с помощью ручек управления, тумблеров и кнопок. Мониторов для контроля процесса не было, персональный компьютер для управления стали использовать после появления первого Apple.
Здесь, я считаю, необходимо отмотать стрелки часов и абзацы немного назад, чтобы поставить акцент на важности изобретения. Комбинированные съемки, сочетающие в себе методы многократной экспозиции и съёмок изображения по частям посредством маскирования, которые позволяли получать сложные составные кадры, ничем новым на данный момент не являлись, если не сказать большего. Эта методика применялась еще на заре кинематографа, и к семидесятым подход уже был отработанным и устоявшимся. Миниатюры снимались покадрово перед однородным фоном, остающимся на пленке неэкспонированным. Далее все отдельные «детали» кадра комбинировались с помощью мультиэкспозиции. Таким образом, можно было совмещать сколько угодно слоев. Все бы хорошо, но чтобы создать способом покадровой анимации качественные сцены, особенно с несколькими движущимися объектами, необходимы были поистине титанические усилия. Поскольку для получения плавности движений требовалось обеспечивать высочайшую точность сопоставления элементов. С такой задачей могли справиться только самые одержимые режиссеры и, несомненно, астрономические бюджеты.
Чрезвычайная реалистичность эффектов в «Космической одиссее 2001 года» («2001: A Space Odyssey», 1968 год) была достигнута путем недюжинных стараний самого Кубрика и команды специалистов во главе с Дугласом Трамбуллом, известным сейчас, скорее, за воплощение мира будущего в «Бегущем по лезвию». В 1975-м он отверг предложение Лукаса принять участие в работе над «Звездными войнами», но среди «соавторов» системы Dykstraflex значился его отец, Дон Трамбулл. На производство спецэффектов в «Одиссее» было потрачено полтора года и 6,5 миллионов долларов. Эта сумма составляла 60% общего бюджета картины. Лукасу же, изобретение «Дайкстрафлекса» позволило на значительно меньшие деньги снять для «Звездных войн» в 12 раз больше сцен со спецэффектами, которые к тому же были более сложными и более динамичными. Таких сцен в «Новой надежде» насчитывалось 365 против 30 в «Космической одиссее». По бюджетам данные немного разняться. В соответствии с одним источником, на модельные съемки в четвертом эпизоде «Войн» потрачено порядка 2,5 миллионов долларов. Согласно другому, студия Fox выделяла на эффекты около двух миллионов. Но, в любом случае, большая часть средств ушла на создание миниатюр и разработку Dykstraflex, в результате чего ILM не смогла предоставить все требуемые кадры, а это вызвало трения между Лукасом и Дайкстрой, и уход последнего из компании.
Стоит заметить, что, хотя изобретение системы контроля облегчило кинопроизводство в части эффектов, оно не стало «панацеей» от работы. / Описание съемок всего одной из 365 сцен с космическими истребителями в «Звездных войнах» средней сложности, сделанное Джоном Дайкстрой, занимает девять страниц! /
Напротив, коммерческий успех «Новой надежды» вызвал бум в производстве спецэффектов, а также жанровых фильмов, широко их использующих (в основном, это был сай-фай). Тем самым уменьшалась безработица среди киношников, возникшая в середине семидесятых. Правда, на новые места требовались не творческие личности, а специалисты технического профиля – инженеры и программисты, участвующие в создании для своих заказчиков систем контроля движения, конкурентоспособных с «Дайкстрафлексом».
Paramount субсидировала доработку системы контроля Magicam в одноименной компании, хотя для создания полного метра «Стар Трек» использовала изобретение Дайкстры. (О Magicam в сети данных практически не обнаружилось, кроме копии самого патента. Заявку, поданную в марте 1979 года, одобрили спустя около двух лет – в феврале 1981-го.)
Для съемок фильмов «Черная дыра» («The Black Hole», 1979 год) компания «Дисней» хотела сначала тоже арендовать Dykstraflex. Но Industrial Light & Magic выкатила такую сумму, что диснеевцы решили не связываться - организовали свое подразделение разработки и сконструировали целый комплекс средств. Он включал в себя систему контроля движения ACES (Automatic Camera Effects System), систему Matter-Scan, позволяющую снимать подвижной камерой поверх рисованных декораций (matte painting), что раньше было невозможно, и контролируемый компьютером стенд для модельной съемки. По уровню развития технологий «Дисней» оставил позади компанию Лукаса.
Чертеж системы ACES, представленный в патенте
Зачастую, при подготовке новых переизданий ставших уже классикой лент, с помощью современных компьютерных средств, производится исправление первоначально допущенных огрехов в спецэффектах. В ряде случаев эти недоработки являлись даже не ошибками или халтурой, а результатом достижения создателями потолка возможностей кинотехнологий доцифровой эры. Особенной приверженностью к подобным переделкам своих старых работ славится Джордж Лукас, но если все-таки найти театральные версии оригинальной трилогии «Звездных войн», то можно увидеть, как впечатляюще до сих пор смотрятся эффекты тридцатилетней давности.
Per aspera ad Astra 
Но после окончания сеанса, когда мозг уже приходится вернуть на должное ему место, уже становится сложно отказаться от критики первого 3D-мультфильма, сделанного в России. Возможно, повторюсь в чём-то с предыдущими ораторами, но постараюсь по пунктам обозначить моменты, которые меня особо озадачили.
А ещё стоило бы промолчать по поводу узнаваемости героев, которые слишком похожи на уже полюбившихся зарубежных персонажей. Не только «Вольт» или «Рататуй» вспомнились во время просмотра, но и «Ледниковый период» (ворона с сыром — явная копия белки с орешком), а также «Леди и Бродяга» и «Все псы попадают в рай» (свора уличных собак), «Хортон» и «Дамбо» (слон и цирк), «Коты аристократы» (сиамский кот-психиатр)… Мультфильмы совершенно разные, но вот герои почему-то оказались слишком похожими визуально.
; ни чудесного дерева Эйвы с его восхитительными живыми семенами, которые так и хочется собрать, протянув руки к экрану ("Аватар»
для создания как минимум 12 киноцитат использовали, киноманы думаю легко распознают)
