или Русский фашизм глазами московского либерала
Рекламу фильма «Россия 88» я впервые услышал то ли летом, то ли даже весной 2009 года. Либеральные средства массовой информации, в первую очередь радиостанция «Эхо Москвы» и «Радио Свобода», словно средневековые глашатаи, зычно трубили: «Режиссёр Павел Бардин снял честный фильм о русском фашизме! Этот фильм – событие в политической и культурной жизни России! Фильм отмечен на Берлинском кинофестивале!»
Увы, увиденное не оправдало ожиданий.
В течение более полутора часов бритоголовые молодые люди на экране активно кричали: «Зиг хайль!», вскидывали руки в гитлеровском приветствии, пили водку в замызганном подвале, там же орали нечленораздельные песни якобы в стиле «Oi!», иногда занимались физической подготовкой на природе и били кого-то из числа нерусских или просто «неправильных», с их точки зрения. И весь фильм много ругались матом. Одним словом, повтор многочисленных телевизионных страшилок, которыми власть ещё с 90-х годов пугает обывателя, чтобы отвести внимание общественности от преступлений режима.
Зритель фильма видит действие глазами юноши по имени Эдик, снимающего всё происходящее на любительскую видеокамеру. Эдик – субтильный еврей-полукровка по отцовской линии, копирующий перед зеркалом жестикуляцию Гитлера и непонятно каким образом затесавшийся в компанию громил-скинхедов. Вполне возможно, он, действительно, латентный (скрытый) гомосексуалист, как заявляет в конце фильма главный герой, и его возбуждают бритоголовые орангутанги. Во всяком случае, возникает подозрение, что данный персонаж попал в сценарий, поскольку Бардин считает русских фашистов настолько умственно недоразвитыми, что не может представить бритоголового с видеокамерой в руках или монтирующим на компьютере видеоролик. В результате возник образ морально убогого еврея, снимающего агитационные нацистские ролики, бегающего с видеокамерой за бритоголовыми упырями, окрестившими его «Абрамчиком», задающего им один и тот же вопрос: «Почему ты стал фашистом?», а в ответ получающего насмешки, оскорбления и презрение. И в самом деле, за что его уважать русскому фашисту, еврея убогого? Он же на турнике подтянуться не может.
Ради достижения эффекта документальности режиссёр Павел Бардин использовал съёмку одной камерой с плеча. Оператор, под которым понимается убогий еврей Эдик, идёт, а порою бежит следом за героями фильма, камера дёргается, изображение скачет. Звук записан вживую, без последующего озвучивания в студии. Актёры нарочито разговаривают, «как в жизни», несколько косноязычно, матерятся, благодаря чему в кадре всё выглядит и звучит так, как это бывает при любительской домашней съёмке на кухне или на природе.
Главный герой фильма – 21-летний житель московской окраины по прозвищу Штык, лидер фашистской группировки «Россия 88». Для тех, кто не знает, – число «88» означает в субкультуре нацистов словосочетание «Heil Hitler!», поскольку в немецком (латинском) алфавите буква «H» стоит на восьмом месте. Штык, роль которого исполнил Пётр Фёдоров (Гай Гаал из «Обитаемого острова»
, наделён многими необходимыми фюреру качествами: умный, сильный, жестокий, самодостаточный, способный быстро принимать решения и организовывать других людей. Как и следовало ожидать, по замыслу режиссёра русский фашист живёт в неполной семье, с матерью и сестрой. Ушедший из семьи отец иногда навещает их, произносит какие-то банальные фразы и совершенно не пользуется авторитетом у сына.
Однажды Штык случайно узнаёт, что его сестра Юля (актриса Вера Строкова) встречается с «чёрным», «унтерменшем» – кавказцем Робертом (актёр Казбек Кибизов). Примечательно, что, опять же в соответствии с либеральной традицией, гость с юга изображён образцом интеллигентности и высокой культуры. Штык забивает «стрелку», однако у кавказцев оказался при себе пистолет, поэтому побить их не удалось; напротив, старший товарищ молодых нацистов, бывший офицер, был застрелен, а бритоголовые, получив на орехи, бежали, роняя тапочки. После похорон и разбора полётов изрядно струхнувшие товарищи советуют Штыку сдаться милиции и взять всю вину на себя, чтобы не подставлять остальных. Штык посылает их на три буквы и решает отомстить в одиночку.
После этого, захватив с собой полученный от убитого товарища пистолет и Эдика с видеокамерой, Штык бросается в погоню за возлюбленными, настигает их на территории какой-то промзоны и убивает Роберта. После этого происходит абсолютно неправдоподобная сцена, плод либерального воображения, выдавание желаемого за действительное. Штык произносит короткую речь, в которой, в стиле Достоевского, говорит о необходимости заплатить за отнятую у другого человека жизнь своей собственной. «Колбаса за колбасу, – цитирует Штык немецкую пословицу, – или, по-русски, долг платежом красен». Затем вставляет ствол себе в рот и нажимает спусковой крючок. Осознавший свою неправоту фашист покончил с собой. Мировая либеральная общественность ликует.
На мой взгляд, Павел Бардин так и не ответил на вопрос, который в фильме назойливо задавал всем Эдик: «Почему ты стал фашистом?» Режиссёр так и не раскрыл истоки, причины фашизма, а всего лишь показал внешние атрибуты: бритые головы, гитлеровские приветствия, высокие тяжёлые ботинки и т.п. Почему русские парни ненавидят приезжих? Почему эти приезжие оказались в Москве? Какую роль во всём этом играет государство? Почему вообще ситуация обстоит таким образом, каким она сложилась?
Самое главное, Бардин не желает показать классовые причины явления. Не желает сказать, что русскому капиталисту выгодней нанять за копейки бесправного гастарбайтера из Средней Азии, нежели москвича. Молчит о том, что русскому чиновнику выгоднее иметь дело с кавказскими торговцами, поскольку те более охотно отстёгивают взятки, нежели их русские коллеги. Закрывает глаза на то, что наблюдаемая нами ситуация сложилась из-за того, что в 1991 году был уничтожен Советский Союз, после чего горстка воров присвоила общенародную собственность, созданную несколькими поколениями советских граждан.
Из этого следует сделать вывод о том, что фильм «Россия 88» был поставлен не с целью поиска истины, а в поисках славы, для сбора призов зарубежных кинофестивалей и восторженных отзывов доморощенных либералов, которые, как известно, страшно далеки от народа.
